Не один дома

– Расскажи мне о нем, – сказал Брукс.

– Я видел аварию, но наблюдал за всем со стороны. На водительском месте сидела Рита. Вернее будет сказать: лежала… я не знаю. А затем она толкнула меня под проезжавшую мимо машину. Я проснулся. Я думал, что я проснулся. Подошел к окну. Рядом со мной оказался… – Дэниэл стеснительным взглядом взглянул на доктора.

– Все в порядке, Дэниэл, – сказал Брукс, – продолжай.

– Рядом со мной был тот пожилой мужчина, в палату которого я вчера забрел… Он сказал мне, что я бросил свою семью, а затем толкнул меня в окно. От падения во сне я проснулся по-настоящему.

– Ты как-то связываешь эти сны? – спросил Брукс.

– Я не могу их связать и совсем не понимаю их. Скажите, я псих?

– Дэниэл, я уже тебе объяснял, – сказал доктор, – что даже настоящим сумасшедшим я не говорю, что они таковы. Твой мозг вытеснил некоторые события из памяти, заменив их своей интерпретацией происходящего. Нет, ты не псих, но ты нуждаешься в лечении.

– Рита не давала о себе знать? – спросил Дэниэл.

– Нет. Дэниэл, я хотел тебе что-то показать. – Брукс взял лежавший все это время рядом планшет и включил видеозапись. Дэниэл увидел себя, бродящим по коридору больницы, немного наклонившимся на левый бок. – Эта запись была сделана сегодня ночью. Ты помнишь, как ходил по коридорам?

– Определенно нет, – ответил Дэниэл, – я не помню этого. Рита была права. У меня провалы в памяти. Это было снято сегодня ночью?

– Да, – повторил Брукс. – Ты помнишь, в котором часу ты проснулся от своего кошмара?

– Было около двух часов ночи.

– Присмотрись, – Брукс показал Дэниэлу время, указанное на съемке, – почти половина четвертого. И ты ничего из этого не помнишь?

– Нет, – виновато опустил голову Дэниэл.

Брукс отложил планшет и взял книгу, лежавшую на тумбочке.

– Что читаешь? – спросил он.

– Европейский детектив, взял у сына, – ответил Дэниэл.

– И много прочел?

– До половины… – сказал Дэниэл и задумался. – В конце ему прострелили ногу.

– Кому, Дэниэл?

– Карлу, Карлу Мерку, – ответил тот. – В конце книги ему прострелили ногу.

– Ты же мне только что сказал, что дочитал лишь до середины.

– Я сам был уверен в этом до того, пока вы не спросили, – сказал Дэниэл. – Но сейчас я отчетливо понимаю, что знаю, чем книга закончилась. Что это значит? Я не помню ни о том, что ходил ночью, ни о том, что дочитал книгу?

– Именно так, – подтвердил Брукс. – И я почти уверен, что такое с тобой случалось и дома: в моменты, которые ты не помнишь, ты тоже читал книги.

– Но зачем мне это? Я не был никогда особым любителем книжек.

– А Макс? – спросил доктор.

– А причем тут Макс?

– Я смею предположить, что ты, сам того не осознавая, копируешь поведение сына, хочешь быть на него похожим или, более того, хочешь быть им, – сказал Брукс.

– Что значит быть им? – переспросил Дэниэл.

– Присмотрись к себе, – Брукс снова взял планшет, показывая Дэниэлу стоп-кадр, где тот стоял с неестественно опущенной вниз левой рукой. – Почему ты так стоишь?

– Рука Макса была вырвана из сустава, разорваны почти все связки и сухожилия, – сказал Дэниэл.

– Дэниэл, – сказал доктор, – а что еще произошло с Максом?

– Голова, – ответил тихо тот, – у него была разбита голова с правой стороны. Я помню его кровь на стекле. Мой бедный мальчик. Через что ему пришлось пройти…

Брукс молчал.

– Дэниэл, я обещаю, мы поговорим и о Максе, и о Рите, но позже. Сейчас меня больше волнуют твое состояние, твои провалы в памяти, твои сны.

Дэниэл с какой-то брезгливостью посмотрел на книгу. Неужели он и вправду читал книги Макса? Откуда же он знает то, о чем в них написано?

После обеда Дэниэла направили на магнитно-резонансную томографию головы. Он помнил эту процедуру и знал, что сейчас его ожидает полчаса барабанного боя. «Под такое не заснешь, и это радует», – говорил он сам себе. Дэниэл боялся спать. Он не сказал этого Бруксу, но он не хотел засыпать. Он боялся, что не выдержит того ужаса, что приходит к нему во сне. А что, если однажды он не сможет проснуться и навсегда останется в том кошмаре? Да, лечение – это хорошо, это очень хорошо, но после него было бы неплохо обратиться к какому-нибудь медиуму, или как их еще называют, чтобы тот обследовал их дом: дом Дэниэла, Риты и детей, дом Коллинзов. Дэниэл верил Бруксу – с ним что-то не так. Но дело не только в этом, он чувствовал. Что-то еще произошло. Что-то недоброе поселилось рядом с ним или в нем самом. Ведь что-то мучает его. Или это совесть?

Глава 5

Кто дома?

Первое время Лиза неловко чувствовала себя в доме. Постоянно ей что-то слышалось, боковое зрение то и дело хотело уловить движение чьих-нибудь фигур. Здравый смысл подсказывал ей, что с ней не может быть того, что происходило с ее братом: она не попадала в аварию, она не падала с высоты, она не прошла через то, через что прошел Дэниэл. Безусловно, ей тоже было тяжело, но ее боль несравнима с той, что свела ее брата с ума. А ведь свела, Лиза, не желая того, признавала этот факт.

Раздался звонок ее мобильного.