Не один

Казаки ведь те еще скоморохи, они установили в центре города агромадные изображения Обамы и Порошенко, и любой желающий мог пострелять во врагов из лука.

Желающих, само собой, оказалась тьма тьмущая, труба нетолченая. Псевдоинтеллектуальные забавы у нас в чести.

Любой руководитель, жаждущий популистской славы, восторженно бы идею поддержал, а то и сам бы пульнул, Жириновский и вовсе бы устроил ристалище и по плевкам.

Двораковский восхитил меня.

Вот что он сказал идиотам: «Чего можно этим достичь? На Обаму можно повлиять не тем, что мы на портрете дырку сделаем, а тем, что Россия стала сильней».

Будь я жителем Омска и будь сейчас выборы, я б проголосовал за Двораковского.

3а нормальность, за нежелание множить чрезвычайную дурь.

Я не еду в Турцию

Даже не в Советской армии, где я был занят преимущественно обороной челюсти и ребер (с обороной не справился, но о службе не пожалел ни разу), а именно в Турции я осознал, что миролюбивость в глазах придурков подпадает под определение слабохарактерности. Видите ли, будучи родом из, во всех отношениях, знойных краев, где лицедейство есть часть ДНК, я картинных лицемеров вижу за мильон верст. Вот, например, этот ваш Эрдоган, похожий, по Булгакову, на «жертву самоупоенного нигилизма», он ведь, даже когда пытается объясниться, ведет себя как неуравновешенный тренер на бровке, который понимает жизнь как игру в наперстки, как амальгаму карнавала и страдания, никаких полутонов.

Негодяи убили людей, а он вместо скорби и извинений орет, напоминая кромешного лиходея из «Карточного домика»: «Он не льет слезы. Он пьет шампанское. Я слышу хлопки пробок».

Есть ситуации, ускользающие от однозначных интерпретаций, но ведь не эта же. Ублюдки убили людей, которые ради ублюдков и старались. Какая, к черту, неоднозначность, какие, к лешему, интерпретации?

Вы забыли или блаженно не ведали, что Тифлис, где я учился, – это плавильный котел цивилизации. Там и турок полно, и я бы сказал, что среди них мало полных эрдоганов, но души этих людей, непостоянных, как Волочкова, смущены не бывают. Они заходятся от самоупоения, с ними говорить трудно, спорить смысла нет и чревато, потому что их мировоззрение строится на отрицании самой мысли, что собеседник достоин общения, а оппонент может быть прав.

Но подзатыльников они боятся; понимаете, к чему я клоню?

Когда ты даешь им отпор, они даже не удивлены, а ошарашены. А ошарашенные люди, как писал Фолкнер, бьют рекорды по увиливанию и лжи.

Вся эта история – убийство в чистом виде, а то, как ведут себя верховные турки – форменная похабень, я не слышу нормальных слов, я слышу хамскую, жлобскую брехню. Ну так сделайте так, чтобы, лишенные чести общения с нами (про дружбу даже не заикайтесь, змея дружить не умеет), они «впали в разложение»; переиначьте слова классика: «Широк Эрдоган, любящий кровавый чистоган. Я бы сузил».

При этом я отчетливо сознаю, как много наших соотечественников путают даже не божий дар с яичницей, а дверную ручку с причинным местом. Эти люди думают, что, когда тебе лижут зад за твои десять рублей (при этом за спиной смеясь над тобой и оскорбляя), – это и называется гостеприимством, а отдыхом они называют умение доползти до номера на бровях.

А, чуть не забыл. Про Египет другим разом, а в Турции я просидел в околотке два дня за то, что заступился за девушку. Нашу девушку, которую лапали делибаши, несмотря на ее слезные возражения.

Быть людьми

Исстари между двух полюсов стягивался наш мир: на одном – порок, на другом – святость, и просвещенному слушателю радио ВЕСТИ УКРАИНА, ожидающему меня, как Киркоров – предоплату из Владивостока, ли не знать, что такое устройство человеческого пространства не оставляет человеку многообразия возможностей. Или – или. Или Отарик – или чмо. Или Мустафа – или Борис Ложкин.

История Олега Сенцова, с которым я шапочно знаком (не дивитесь, я со ВСЕМИ знаком), – это ведь античная трагедия рока, почвенная трагедия о небе, земле и людях и нелюдях, зажатых между закопченным небом и окровавленной 3емлей.

Сенцов, будучи отцом маленьких детишек, против которого свидетельствовали два человека (один потом отказался от показаний, второй не захотел эти показания озвучивать лично), говорил о пытках, но его никто не слушал.

И – 23 года псевдобомбисту, оказавшемуся сильнее всех нас, включая ничтожество в мантии.

Как говорил герой Булгакова, «была ли у вас мама, поручик?»

Вы наверняка знаете происхождение идиомы «шемякин суд».

Суды над Сенцовым и Савченко – такие; это не суды, а «шемякинские вместилища человеческого мусора», где каждый обвинитель – распрекрасный пример ошибки эволюции; токсикозный высерок, жертва многократного прослушивания речей лидера ЛДПР или песен Стаса Костюшкина.

В пьесе украино-грузинского драматурга Шекспира герой орет обидчику: «Ты, червей питая, станешь смрад и гной!», именно это хотели прокричать люди судье, впаявшему девушке Наде срок на девять кошкиных жизней.