Не оглядывайся!

– Это звучит разумно. Почему ты время от времени не спишь по ночам?

– Это просто детская травма. Так ведь это называется?

Он внезапно улыбнулся горькой улыбкой, неожиданно взрослой на юном лице.

– Когда примерно ты вышел из дома?

– Примерно в районе одиннадцати.

– Пешком?

– На мотоцикле.

– В какой магазин?

– «Киви» – в центре.

– Значит, вчера он завелся?

– Он заводится почти всегда, если у меня хватает терпения.

– Как долго тебя не было?

– Не знаю. Я не знал, что меня будут допрашивать.

Сейер кивнул. Скарре писал как сумасшедший.

– Ну примерно?

– Может, два часа.

– И бабушка может это подтвердить?

– Вряд ли. Она не очень хорошо соображает.

– У тебя есть права на вождение мотоцикла?

– Нет.

– Как долго вы были вместе, ты с Анни?

– Довольно долго. Пару лет. – Он провел рукой под носом, продолжая смотреть во двор.

– Как ты считаешь, у вас все было хорошо?

– Несколько раз мы расставались.

– Кто был инициатором, она?

– Да.

– Она говорила почему?

– Вообще-то нет. Но она не была особенно привязана ко мне. Хотела, что мы остались просто друзьями.

– А ты не хотел?

Он покраснел и посмотрел на свои руки.

– У вас были сексуальные отношения?

Он еще сильнее покраснел и снова посмотрел во двор.

– Вообще-то нет.

– Вообще-то нет?

– Я уже сказал. Она не проявляла к этому интереса.

– Но вы пытались, так?

– Ну да. Пару раз.

– Наверное, не очень удачно? – Голос Сейера стал исключительно дружелюбным.

– Я не знаю, что называть удачей.

Его лицо настолько застыло, что вся мимика будто исчезла.

– Ты не знаешь, был ли у нее секс с кем-то еще?

– Об этом я ничего не знаю. Но я бы вряд ли в это поверил.

– Значит, вы были вместе с Анни больше двух лет, то есть с тех пор, как ей исполнилось тринадцать. Она пыталась бросить тебя несколько раз, она не проявляла интереса к сексу с тобой,- и все же ты продолжал с ней встречаться? Ты уже совсем не ребенок, Хальвор. Ты так терпелив?

– Да.

Его голос звучал тихо, как будто он остерегался проявить какие-либо чувства и поэтому придерживался фактов.

– Ты считаешь, что хорошо ее знал?

– Лучше, чем многие другие.

– Тебе не казалось, что она выглядела несчастной?

– Не то чтобы несчастной. Но – я не знаю… Печальной, наверное.

– А в чем разница?

Хальвор поднял глаза:

– Когда человек несчастен, он все же надеется на что-то хорошее. А когда он сдался, тогда он печален.

Сейер удивленно выслушал это объяснение.

– Когда я встретил Анни два года назад, она была другой, – вдруг сказал Мунтц. – Шутила и смеялась со всеми. Моя противоположность,- припомнил он.

– А потом она изменилась?

– Она вдруг стала такой большой. И сразу притихла. Больше не играла. Я ждал, может быть, это пройдет. Может быть, она станет снова прежней. Теперь уже нечего ждать.- Он сплел руки и посмотрел на пол, потом сделал над собой усилие и встретился взглядом с Сейером. Глаза Мунтца блестели, как мокрые камни. – Я не знаю, о чем вы думаете. Но я не причинял вреда Анни.

– Мы ничего не знаем. Мы опрашиваем всех знакомых Анни. Она употребляла наркотики или алкоголь?

Скарре потряс ручку – чернила заканчивались.

– Вы что, смеетесь? Это бред.

– А как насчет тебя самого?

– Это не могло бы прийти мне в голову.

Ах ты боже мой, подумал Сейер. Разумный трудолюбивый молодой человек, занятый на постоянной работе. Перспективный и многобещающий.

– Ты знаешь друзей Анни? Анетту Хорген, например?

– Немного. Мы обычно общались вдвоем. Анни не хотела, чтобы мы встречались.

– Почему?

– Не знаю.

– И ты делал так, как она хотела?

– Это было несложно. Я тоже не очень люблю большие сборища.

Сейер понимающе кивнул. Может быть, они на самом деле подходили друг другу.

– Ты не знаешь, вела ли Анни дневник?

Хальвор немного помедлил, остановил импульс в зародыше и покачал головой.

– Вы имеете в виду, такую розовую книжечку в форме сердца, с висячим замочком?

– Необязательно. Он мог выглядеть и по-другому.

– Я не думаю, – пробормотал он.

– Но ты не уверен?

– Совершенно уверен. Она ни разу ни о чем таком не упоминала.

Теперь голос был еле слышен. – У тебя есть кто-то, с кем ты можешь поговорить?

– У меня есть бабушка.

– Ты привязан к ней?

– Она в порядке. Здесь тихо и спокойно.

– У тебя есть синяя ветровка, Хальвор?

– Нет.

– Что ты носишь на улице?

– Джинсовую куртку. Или пуховик, когда холодно.

– Ты позвонишь мне, если тебе что-то не будет давать покоя?

– Почему я должен это делать? – Он удивленно поднял глаза.

– Позволь мне выразиться по-другому: ты позвонишь в отделение, если вспомнишь что-то, что бы это ни было, что, как тебе кажется, поможет выяснить причины, по которым умерла Анни?

– Да.

Сейер огляделся в комнате, чтобы запомнить все. Взгляд его остановился на Мадонне. При более тщательном рассмотрении она выглядела красивее, чем на первый взгляд.

– Это красивая скульптура. Ты купил ее на Юге, да?

– Я получил ее в подарок. От отца Мартина. Я католик, – добавил он.