Не оглядывайся!

– Шлем, – сказал Скарре, оторвавшись от ковра. – Он был цельный или открытый?

– А бывают открытые шлемы? – удивленно спросил Хеннинг.

– У цельного шлема есть защита для подбородка и шеи сзади. Открытый шлем прикрывает только саму голову.

– Я не заметил.

– А одежда? Она была черной?

– Во всяком случае, темной. Мне не пришло в голову присмотреться к нему. Я просто любовался тем, как красивая девушка пересекала улицу и шла к парню на мотоцикле. Все ведь именно так и должно быть, верно?

Полицейские поблагодарили Хеннинга и немного помедлили около двери.

– Мы еще вернемся, мы надеемся на ваше понимание.

– Разумеется. Если щенки родятся сегодня ночью, я проведу дома несколько дней.

– Вы закроете магазин?

– Клиенты звонят мне домой, если я им нужен.

Гера вдруг глубоко вздохнула и болезненно застонала на настоящем восточном ковре. Скарре долго глядел на нее, затем наконец неохотно последовал за шефом, спросив с надеждой:

– Может быть, мы увидим их, когда приедем в следующий раз? Ну, щенков.

– Конечно, – подтвердил Йонас.

– Не делай этого, – улыбнулся Сейер, вспомнив о Кольберге.

* * *

– Ты помнишь шлем Хальвора? Который висел у него в комнате? – спросил Скарре, когда они снова сидели в машине.

– Цельный шлем с красной полосой, – задумчиво ответил Сейер.- Послушай, мне нужно домой – выгулять собаку.

– Я хотел спросить, Конрад: ты такой же фанатик своего дела, как Йонас?

Сейер взглянул на напарника.

– Конечно. Неужели ты сомневаешься? – Он пристегнулся и завел мотор. – Меня вот что пугает: человек готов солгать из-за непонятной симпатии к парню, которого он даже не знает, только потому, что уверен в его честности.- Сейер вспомнил Хальвора и почувствовал легкую жалость к нему. – Пока ты не убьешь в первый раз, ты не убийца. Ты еще нормальный человек. А потом, когда соседи узнают, что ты кого-то убил, тогда вдруг ты становишься убийцей и остаешься им до конца своей жизни, продолжаешь убивать людей направо и налево. Ты не просто убийца – ты потерявшая управление машина для убийств.

Скарре вопросительно взглянул на Конрада:

– Значит, ты подозреваешь Хальвора?

– Разумеется. Он был ее другом. Но главное, что мне интересно,- почему Йонас так сердечно защищал парня, которого видел всего лишь пару раз издали.

* * *

Рагнхильд Альбум наклонилась над новым альбомом и, почти с благоговением открыв первый нетронутый лист, начала рисовать. Альбом был новый, но достоин ли того автомобиль в облаке пыли, чтобы лишить альбом его белой девственности? В упаковке были карандаши шести цветов. Сейер купил в городе альбомы с карандашами: один – для Рагнхильд и один – для Раймонда. Сегодня у девочки на затылке были завязаны два хвостика – они торчали вверх, как антенны.

– Какая красивая у тебя сегодня прическа, – похвалил Сейер.

– Этим, – сказала мать и потянула за один хвостик, – она ловит позывные операции «Белый Волк» в Нарвике, а этим – бабушку на Свальборде.

Он засмеялся.

– Но она говорит, что видела лишь облако пыли, – озабоченно продолжила мать.

– Она говорит, что там был автомобиль, – сказал Сейер. – Стоит попытаться. – Он положил руку на плечо ребенка.- Закрой глаза, – попросил он, – и попробуй вспомнить его. А потом рисуй так хорошо, как можешь. Ты должна не просто нарисовать автомобиль. Ты должна нарисовать именно тот самый автомобиль, который вы видели с Раймондом.

– Да-да, – нетерпеливо ответила девочка.

Сейер вывел фру Альбум из кухни и отвел в гостиную, чтобы она не стояла у Рагнхильд над душой. Ирене Альбум стояла у окна и смотрела на далекое небо. Был туманный день, пейзаж напоминал старую картину в романтическом стиле.

– Анни часто оставалась с Рагнхильд, – тихо сказала она.- Они садились на автобус и уезжали на целый день в город. Ездили на минипоезде по площади, на эскалаторе и лифте в универмаге, занимались всем, что Рагнхильд нравилось. У нее был прирожденный талант общения с детьми. Она о них так хорошо заботилась.

Сейер слышал, как девочка копается в коробке с карандашами на кухне.

– Знаете ли вы ее сестру? Сёльви?

– Знаю. Но они всего лишь сводные сестры.

– Да?

– Вы не знали?

– Нет, – медленно произнес он.

– Все знают,- просто сказала Ирене.- Это не тайна. Девочки очень разные. Отец Сёльви потерял право на встречи с ребенком и больше никогда не появлялся.

– Почему?

– Как обычно. Алкоголизм и жестокое обращение. Но это версия матери. А Ада Холланд очень сурова, так что ничего нельзя сказать наверняка.

– Но ведь Сёльви уже совершеннолетняя? И может решать за себя?

– Уже, видимо, слишком поздно. Я больше думаю про Аду, – добавила она.- Она не получила назад свою девочку, как я.

– Готово! – раздался крик с кухни.

Они поднялись и пошли смотреть. Рагнхильд сидела, склонив голову набок, и выглядела не слишком довольной. Серая пыль заполняла большую часть листка; из облака торчала передняя часть машины, с фарами и бампером. Капот был длинный, как у американских автомобилей, бампер выкрашен в черный цвет. Он выглядел так, как будто скалился широкой беззубой улыбкой. Фары были скошены внутрь. Как китайские глаза, подумал Сейер.

– Он сильно шумел? Когда проезжал мимо?