Не оглядывайся!

Некоторое время полицейские молча ели мороженое.

— Значит, забудем Хальвора? И мотоцикл?

— Ни в коем случае.

— Когда мы вызовем его?

— Вечером.

— Почему ты решил подождать до вечера?

— Здесь по вечерам потише. Да, я поговорил с матерью Рагнхильд, пока девочка оставляла в альбоме свои показания. Сёльви — не дочь Холланда. Биологическому отцу запретили общаться с дочерью. Вероятно, по причине алкоголизма и насилия.

— Сёльви сейчас двадцать один?

— Да. Но, по всей видимости, несколько лет прошло в мучительных конфликтах.

— И что ты хочешь от него?

— Он так или иначе пережил потерю ребенка. А сейчас его бывшая жена, к которой он сильно привязан, переживает то же самое. Может быть, он объявится. Но это просто мысли вслух.

Скарре почти прошептал:

— Кто он?

— Это ты выяснишь, когда доешь мороженое. А потом придешь ко мне в офис. Мы приступим к делу, как только ты узнаешь, кто он.

Сейер вышел.

Скарре набрал номер Холландов, с удовольствием слизывая мороженое в ожидании ответа.

— Я не хочу говорить об Акселе, — отрезала фру Холланд. — Он долго разрушал нашу семью, и через много лет мы, наконец, смогли избавиться от него. Если бы я не привлекла закон, он бы просто уничтожил Сёльви.

— Мне нужны только имя и адрес. Это всего лишь бюрократическая процедура, фру Холланд, тысяча вещей, которые мы должны проверить.

— Он не имел к Анни никакого отношения. Слава богу!

— Имя, фру Холланд.

Она сдалась:

— Аксель Бьёрк.

— Еще какая-нибудь информация?

— У меня есть все его данные: личный номер и адрес. Если он не переехал. О, если бы он только переехал! Он живет слишком близко, всего час на машине. — Она все больше горячилась.

Скарре записал все и поблагодарил. Потом включил компьютер, поискал в базе данных фамилию Бьёрк; ему пришло в голову, какой призрачной вещью стала неприкосновенность личности — прозрачная сетка, за которой невозможно скрыться. Он нашел данные мужчины без особых проблем и принялся их изучать.

— Вот дьявол! — вдруг воскликнул он, тут же смутившись, послав в небо быстрый извиняющийся взгляд сквозь крышу.

Потом он отправил документ на печать и откинулся в кресле. Вынул из принтера листок, еще раз перечитал и отправился в кабинет Сейера. Тот стоял перед зеркалом, закатав рукав рубашки, чесал локоть и корчил гримасы.

— Кончилась мазь, — пробормотал он.

— Я нашел его. Естественно, у него есть личное дело.

Скарре сел и положил листок на стол.

— Так-так, посмотрим. Бьёрк, Аксель, родился в сорок восьмом…

— Полицейский, — тихо сказал Скарре.

Сейер не прореагировал. Он вчитывался и медленно кивал.

— В прошлом. Ну что ж, у тебя, может быть, появилось желание остаться дома?

— Конечно нет. Но это уже нечто особенное.

— Ну, мы ничем не лучше, чем остальные люди, не так ли, Скарре? Мы наверняка услышим его собственную версию событий, отличающуюся от истории, рассказанной фру Холланд. Значит, нам придется поехать в Осло. Он наверняка работает посменно, так что у нас есть шанс застать его дома.

— Согнсвейен, четыре, это в квартале Адамстуе. Большой красный блочный дом возле трамвайной остановки.

— Ты знаешь тот район? — удивленно спросил Сейер.

— Я работал там таксистом два года.

— Есть что-нибудь, чем ты не занимался?

— Я никогда не прыгал с парашютом, — вздрогнув, ответил Скарре.

* * *

Скарре, вспомнив свои профессиональные навыки таксиста, указал Сейеру кратчайший путь, в центр, вдоль Скейна,[3] налево на улицу Хальвдана Сварта, мимо сооружений Вигеляна, вверх по Хиркевейен и вниз по Уллевольсвейен. Они припарковались, нарушив правила, возле парикмахерской, и нашли имя «Бьёрк» на двери третьего этажа. Позвонили и подождали. Никто не ответил. Из двери этажом ниже вышла женщина, грохоча ведром и шваброй.

— Он в магазине, — сказала она. — Пошел с пакетом пустых бутылок. Он закупается в «Рундинген», тут рядом.

Они поблагодарили ее, вышли, сели в машину и принялись ждать. «Рундинген» оказался маленьким бакалейным магазином с желтыми и розовыми плакатами в витринах, так что заглянуть внутрь было сложно. Люди входили и выходили — почти одни женщины. Лишь когда Скарре докурил сигарету, они увидели одинокого мужчину в канадских шортах в обтяжку и кроссовках. Он был довольно высок и хорошо сложен, но казался ниже из-за того, что шел, понурив голову, опустив мрачный взгляд вниз, к тротуару. Он не обратил на полицейский автомобиль никакого внимания.

— Похоже, наш человек. Подожди, пока он завернет за угол, потом выглянешь и посмотришь, зашел ли он в дом.

Через пару минут Скарре открыл дверцу и высунулся. Они подождали еще две-три минуты и опять поднялись наверх.

Лицо Бьёрка в проеме полуоткрытой двери сменило множество выражений в течение нескольких секунд. Вначале это было открытое, спокойное лицо, на котором ничего не написано, лишь любопытство. Потом он увидел полицейскую форму Скарре, мгновенно окунулся в воспоминания, попытался как-то объяснить себе возникновение человека в униформе перед своей дверью. Статья о трупе возле озера — и, наконец, связь с его собственной историей, а потом то, что они должны были подумать. В конце концов на лице появилась горькая улыбка.