Не оглядывайся!

— ЧТО ЗА УЖАСНЫЙ РЕБЕНОК!

* * *

— Я, пожалуй, возьму недельный отпуск, — откашлялся Сейер. — Мне нужно прийти в себя.

Карлсен перевалил через «лежачего полицейского».

— Как ты его проведешь? Будешь прыгать с парашютом во Флориде?

— Думаю о хижине в горах.

— Под Бревиком, так?

— Саннёй.

Они свернули на шоссе.

— Я должен съездить в «Леголэнд», — пробормотал Карлсен. — Больше не могу оттягивать. Дочка выпрашивает.

— Ты так говоришь, как будто это наказание, — сказал Сейер. — «Леголэнд» — отличное место. Ты наверняка вернешься оттуда нагруженным лего-конструкторами. Езжай и не экономь. Не пожалеешь.

— Ты был там?

— С Матеусом. Ты знаешь, там есть статуя Сидящего Быка из Лего? Одна целая и четыре десятых миллиона лего-кирпичиков, и все разноцветные. В это невозможно поверить.

Он помолчал, взглянул на церковь слева, маленькую, белую, деревянную, чуть в стороне от дороги, среди зеленых и желтых распаханных участков земли, окруженную пышными деревьями. Красивая маленькая церковь, подумал он, именно в таком месте надо было похоронить жену. Даже если бы ездить на могилу приходилось еще дольше. Теперь, конечно, уже слишком поздно. Она умерла уже более восьми лет назад, и он похоронил ее в центре города, совсем рядом с главной улицей, среди выхлопов и шума.

— Как ты думаешь, с девочкой все в порядке?

— Вроде бы. Я попросил мать позвонить, когда она успокоится. Понемногу ребенок разговорится. Шесть часов, — сказал он задумчиво, — это довольно много. Должно быть, ей попался очень харизматичный отшельник.

— У него должны быть права. И наверняка не все в порядке с головой.

— Ты уверен? Насчет прав?

— Нет, — признал, чертыхнувшись, Карлсен. Он внезапно затормозил и свернул на заправку; это место все называли «центром»: тут были и почта, и банк, и парикмахерская, и автозаправка. Плакат «Медицинская распродажа» был приклеен на витрину в магазине «Киви», а парикмахер зазывал в солярий.

— Я хочу перекусить. Составишь компанию?

Они зашли внутрь; Карлсен купил газету и шоколадку. Он выглянул в окно и посмотрел на фьорд.

— Извините, — сказала девушка за прилавком. — С Рагнхильд ничего не случилось?

Она, явно нервничая, смотрела на Карлсена в полицейской форме.

— Вы ее знаете? — Сейер положил деньги на прилавок.

— Лично нет, но я знаю, кто они. Мать была здесь утром, искала ее.

— Рагнхильд в порядке. Она вернулась домой.

Девушка слегка улыбнулась и положила ему в руку сдачу.

— Вы родом отсюда? — спросил Сейер. — Вы многих здесь знаете?

— Наверняка. Здесь все друг друга знают.

— Если я спрошу, знаете ли вы мужчину, вероятно, немного странного, который водит микроавтобус, старый, грязный и рассыпающийся на части микроавтобус, прозвенит ли у вас в голове звоночек?

— Похоже на Раймонда, — сказала она и кивнула. — Раймонда Локе.

— Что вы знаете о нем?

— Он работает в Центре занятости. Живет в хижине по ту сторону холма вместе с отцом. Раймонд-монголоид. Ему около тридцати, очень милый. Кстати, его отец был начальником этой заправки. До того как вышел на пенсию.

— У него есть права?

— Нет, но он все равно водит. Это автомобиль отца. Отец у него — лежачий, так что не может следить за Раймондом. Ленсман знает об этом и иногда забирает его в полицию, но это не очень помогает. Он странный, ездит только на второй передаче. Это он забрал Рагнхильд?

— Да.

— Она не могла бы оказаться в большей безопасности, — улыбнулась девушка. — Раймонд остановился бы, даже чтобы объехать божью коровку. — Она заулыбалась еще шире.

Карлсен откусил от шоколадки и поглядел в окно.

— Прекрасное место, — сказал он.

Сейер, который купил «Марципановый хлеб как в старые добрые времена», проследовал за его взглядом. Фьорд глубокий, больше трех сотен метров. И никогда не нагревается выше шестнадцати градусов.

— Ты знаком с кем-нибудь отсюда?

— Не я, моя дочь Ингрид. Она была здесь в фольклорном походе летом. «Знай свой город». Ей нравятся такие вещи. — Он скатал фольгу в узкую полоску и положил в карман брюк. — Как ты думаешь, монголоиды хорошие водители?

— Не представляю, — ответил Карлсен. — Но они же почти ничем от нас не отличаются, у них просто одна лишняя хромосома. Насколько я знаю, им требуется больше времени на обучение, чем основной массе людей. Кроме того, у них плохое сердце. Они не доживают до старости. И еще у них что-то с руками.

— Что?

— У них не хватает линий на руках или что-то вроде того.

Сейер удивленно посмотрел на него.

— Рагнхильд, во всяком случае, была очарована.

— Я думаю, этому немало способствовали кролики.

Карлсен нашел во внутреннем кармане носовой платок и стер шоколад с уголков губ.

— Я вырос рядом с одним таким. Мы называли его «Сумасшедший Гюннар». Сейчас мне кажется, что мы считали его существом из другого мира. Он уже умер, дожил всего до тридцати пяти.