Не Он

— Нет, нет! — срывая голос от крика и заливаясь слезами, умоляет Элинор. — Ты убьешь его. Убьешь моего Джонаса, — она отчаянно сопротивляется, защищая то единственное, что у нее осталось, но обезумевшая женщина гораздо крепче и сильнее, и она не собирается останавливаться.

Элинор зовет на помощь, содрогаясь от ледяного страха. В ушах звенит безумный смех Бешеной Дрю, наносящей один удар за другим.

От шока она не чувствует боли. Только пронизывающий холод. Ей даже мерещится, что она видит пушистые хлопья снега, кружащие в воздухе и опадающие на ее волосы и губы.

— Посмотри, что осталось от твоего Джонаса, больная сука, — отступив назад, насмешливо шипит Дрю. Элинор обессиленно сползает по стене на грязный, воняющий нечистотами пол и надрывно кричит, собирая пальцами прилипшие к нему белые перья.»

Глава 5

Элинор резко садится и только потом распахивает глаза. Натолкнувшись на внезапную преграду, она со всей силы колотит по ней кулаками, все еще находясь во власти кошмара.

— Это сон, Эль. Это просто страшный сон, — произносит мужской голос, но она продолжает ожесточенно сражаться.

— Успокойся! Сейчас же, — тон становится жестче, и в следующую секунду оба женских запястья оказываются в плену крепкого захвата сильных рук, а она сама прижатой к кушетке. Яростно шипя сквозь стиснутые зубы, Элинор извивается всем телом, норовя пнуть покусившегося на ее свободу захватчика.

— Эль! — снова зовет ее ненавистный голос. Расфокусированный взгляд Элинор останавливается на мужском лице с четкими и немного резкими чертами. — Прекрати. — требует он. — Хватит.

Узнав его, наконец, она делает глубокий вдох и затихает. Узнав — это, конечно, громко сказано. Мужчина, бесцеремонно скрутивший ее руки, для Элинор по-прежнему чужак. Похоже ей очень долго придется привыкать к тому, что лицо собственного мужа выглядит так... пугающе незнакомо, хмуро, мрачно и безэмоционально, и при каждой встрече напоминать себе, что Кристофер Хант вовсе не голубоглазый шатен с обаятельной улыбкой и ямочками на щеках, а хладнокровный тип, требованиями и пожеланиями которого переполнен журнал заметок в ее телефоне. Но, как бы там ни было, этот новый Кристофер — меньшее из зол по сравнению с остальными оказавшимися несуществующими фактами из семейной жизни Элинор Хант.

— Успокоилась? Могу отпустить? — серые глаза мужчины сползают с бледного лица жены на бешено пульсирующую вену на горле. — Не будешь драться? — последний вопрос звучит гораздо мягче.

— Я в порядке, — усердно стараясь выровнять дыхание, хрипло отвечает Лин.

Освободив хрупкие запястья, Кристофер выпрямляется, перестав, наконец, нависать над ней, но не встает, продолжая сидеть на кушетке, где ей и одной-то места мало. Какое-то время они просто пялятся друг на друга, не говоря ни слова. Крис —настороженно-изучающе, а Эль— с опаской и растерянностью.

Молчаливая пауза растягивается на минуты, и Элинор физически ощущает, как от статического напряжения у нее начинают шевелиться волосы на затылке. Ничего не скажешь — отличное начало нового этапа супружеской жизни.

— Это был не сон, — не выдержав, заговаривает Лин. Кристофер вопросительно выгибает бровь, благоразумно удержавшись от расспросов. — Я кое-что вспомнила… совсем немного. Пару эпизодов, — сбивчиво продолжает Элинор, понимая, что разговаривать с мужем-незнакомцем ей все-таки придется. От мысли, что им предстоит не только разговаривать, у нее болезненно сводит все внутренности.

— Какие именно эпизоды? — нейтральным тоном уточняет Крис.

— Я вспомнила клинику, — морально собравшись, без истерики и надлома отвечает Лин, непроизвольно прижимая ладони к животу и усилием воли прогоняя из мыслей душераздирающий финал своего воспоминания. Проследив за жестом жены, Кристофер заметно мрачнеет, отводя взгляд. Наверняка он в курсе нападения Дрю, решает для себя Элинор. Мужу в любом случае обязаны были сообщить об инциденте.

— Я привязывала простыней подушку к животу, — произносит Лин. Ей необходимо проговорит это вслух… чтобы поверить самой. — Я думала, что ношу под сердцем нашего ребенка… Сына. Джонаса.