Не Он

— Он действует на основании генеральной доверенности, подписанной вами. — растерянно произносит Эйприл. — Миссис Хант, у вас все в порядке?

— Да… Да…

Нет, черт побери, у нее не все в порядке! У нее голова взрывается от потока новой информации, которую она не в силах переварить, не свихнувшись окончательно.

— Спасибо, Эйприл, — выжимает из себя Элинор, прежде чем разорвать соединение.

Часть 2. Самый страшный человек

«— По-моему, вы очень плохой человек, — сказала Дороти.

— Нет, моя милая. Я очень хороший человек, но очень плохой волшебник.»

«Волшебник страны ОЗ» Л.Ф. Баум

Глава 1

Комната для допроса 232

— Элинор, вы в порядке? — с беспокойством спрашивает Клои у застывшей миссис Хант, пропустившей третий по счету вопрос. Устремив взгляд по ту сторону прозрачного стекла, женщина неотрывно смотрит на своего мужа, дающего показания детективу Уэйду. Выражение ее лица при этом остается абсолютно бесстрастным, неживым, словно Элинор Хант в это мгновение мысленно покинула полицейский участок.

— Да, извините, офицер. Я задумалась, — «возвращается» потерпевшая, переключая внимание на Клои Бейли. — Вы о чем-то спросили?

— Да, Элинор, трижды, — мягко отвечает офицер. — Мне кажется, что вы не все мне рассказали.

— Вам кажется. Мне нечего скрывать, — холодно отрицает миссис Хант, но Клои остается верна своему первому впечатлению.

— Ладно, не буду настаивать, — уступает она, чтобы не затягивать приближение к ключевому моменту. — Перейдем к следующему вопросу. Эта девочка или ее мать, которых вы увидели через забор во время прогулки в саду, сказали что-то подтверждающее ваши подозрения?

— Эм не заявила прямо, что Кристофер ее отец, но это было очевидно. Она знала дорогу к нашему дому, знала мое имя и знала, что у меня есть проблема с идентификацией личности мужа. Никто, кроме него, не мог ей этого рассказать, — чиркнув зажигалкой, Элинор закуривает предпоследнюю сигарету из пачки. — Эм передала моему мужу личное послание и книгу, — выпуская струю дыма, добавляет женщина.

— Что содержало личное послание?

— Ничего особенного. Девочка попросила передать, что никогда его не забудет, и мне посоветовала то же самое.

— Не забывать Кристофера? — уточняет Клои. Элинор коротко кивает. — Название книги запомнили?

— Нет. К сожалению, я оставила ее в саду. Уронила и забыла. Было как-то не до личных презентов, — иронично отвечает миссис Хант.

— А мать Эм. Что вы скажете о ней?

— Она очень нервничала и торопилась увезти ребенка. Мы толком не говорили, — равнодушно поясняет Элинор.

— Вы сообщили мужу о том, что случилось?

— Пыталась, но не смогла ему дозвониться, — Лин медленно затягивается, бесстрастно наблюдая за Клои, нетерпеливо постукивающей колпачком шариковой ручки по столу. — Он вернулся чуть раньше. Наверное, до него дошли мои эмоциональные сообщения.

— У вас имелся весомый повод для выплеска эмоций, — понимающе произносит Клои. — Вы высказали свои претензии мужу, когда он вернулся?

— Нет, — отрицательно качает головой Элинор. — Я нарисовала.

— Нарисовали? — озадаченно спрашивает офицер. — Что именно?

— Портрет его дочери.

Глава 2

Последний штрих. Положив грифель на подставку, Элинор отступает от мольберта на пару шагов назад, оценивая сходство сделанного по памяти наброска. Она очень старалась не сфальшивить, и, кажется, ей это удалось. Главные черты переданы с фотографической точностью. С белого листа на нее смотрят доверчиво распахнутые глаза Эм. Жаль, что грифель не способен передать их лазурный оттенок и глубокую печаль, затаившуюся в самой глубине.

«Почему бы тебе не нарисовать то, что ты действительно хочешь увидеть?»

Именно этим она и занималась остаток дня после звонка в Barton Corporation. Никогда еще Элинор не была так уверена в том, что хочет увидеть на холсте. Как бы она не относилась к Кристоферу сейчас, его дочь очаровала ее своей непосредственной искренностью и чистотой, свойственной только детям.

— Надеюсь, тебе понравится, любимый, — тихо произносит Лин, разглядывая свою работу.

Элинор никогда не писала портреты детей. И дело не в страхе или отсутствии желания. В «другой» жизни у нее не было ни одной свободной минуты для творчества. Все ее время забирали Милли и Джонас. Счастливое время.

Эм — первый ребенок, нарисованный Элинор Хант в аду. Если бы у Лин была другая возможность заставить Кристофера говорить, она бы использовала ее, но женская и материнская интуиции подсказывали, что ни один отец не сможет отказаться от собственной дочери под прицелом ее глаз, если только он не конченый лжец.

Выбить признание — вот главная цель Элинор, заставившая ее интенсивно работать над портретом девочки. Она спешила, боясь не успеть к возвращению мужа, и теперь чувствовала огромное удовлетворение от проделанной работы.

Все должно получиться как надо.