Не Он

Ее всю колотит от одной только мысли, что … Боже! Кристофер же не мог запереть Джонаса и Милли там? Зачем? Он же их отец! Не зверь и не чудовище, а родной отец. Как бы Крис не относился к Лин, как бы не хотел избавиться от нее, присвоить деньги ее отца и сбежать с любовницей и дочерью, он бы никогда не причинил вред своим детям!

Значит, это сделал Дик. Он каким-то образом сбежал из клиники, а теперь шантажирует ее мужа, держа в заложниках Джо и Милли. Да, теперь все сходится. Дик помешался на идее «освободить» ее. Любой ценой. Он псих и правильно заметил, что любое преступление сойдет ему с рук. Максимум, что его ждет — это палата в более строгом заведении, чем Святая Агата. Боже, все по-настоящему, кошмар стал реальностью.

Дик действительно собирается убить Кристофера.

— Почему я? Почему ты выбрал меня? — севшим голосом интересуется Элинор.

— А почему не ты, Эль? — ухмыляется Дик. — Может быть, мне просто было чертовски скучно, и ты оказалась под моей дверью как раз в тот момент, когда я захотел поразвлечься?

— И как? Весело тебе? — глаза застилают слезы, грудную клетку опоясывает боль.

— Еще как, — со смешком отвечает Дик, внезапно делая рывок вперед. Лин не успевает среагировать и уклониться, инстинктивно жмет на курок, уши закладывает от звука выстрела, и в эту же секунду Дик быстрым ударом ноги вышибает пистолет из ее рук. Следующий удар попадет ей в живот, выбивая весь кислород из легких. Согнувшись и захрипев, Лин отлетает назад, неуклюже сносит мольберт и падает на него сверху.

От шока она ничего не чувствует, в глазах мельтешат пепельные мушки, постепенно обретая очертания кружащихся мотыльков. Взгляд застывает на покачивающихся на потолке дизайнерских светильниках, безжалостно и равнодушно взирающих на нее. А потом свозь пелену тумана она видит склонившееся над ней мужское лицо с болезненной гримасой.

— Добрых снов, художница, — обманчиво ласковым тоном шепчет Дик, почти касаясь ее губ своими, на долю секунды превратившись во все счастливые воспоминания разом.

Смеющийся взгляд, лукавая улыбка, ямочки на щеках…

«Малышка, тебе срочно требуется искусственное дыхание».

«Спасибо за то, что ты однажды вошла в мою жизнь. Я люблю тебя…»

«Мой отец был прав. Ты — жалкое ничтожество, Кристофер Хант».

«Ты будешь терпеть меня и молчать, пока мне не надоест».

— Ты ранила меня, больная сука, — взбешенно шипит ублюдок и, замахнувшись, бьет Элинор кулаком в лицо, отправляя прямиком в черный тоннель безнадежной агонии и звенящей пустоты.

Глава 6

Некоторое время назад

Она стала приходить в палату особого пациента F602299 почти каждую ночь. Целый день Элинор пребывала в предвкушении вечера, находясь в полной прострации, не замечая никого и ничего вокруг, нетерпеливо считая минуты до встречи. Лин сама не могла объяснить себе зудящую потребность находиться рядом с ним, на его территории, слушать глубокий монотонный голос, не колеблясь делать все, что он просит, и отчаянно нуждаясь отдать то, о чем ее никогда не просили.

Это было не сложно, а наоборот — естественно и правильно. Это приносило покой и облегчение. Это стало смыслом ее существования. Ее миром, сузившимся до размера четырех стен и застрявшего в них мужчины.

Их связала не исцеляющая дружба потерявшихся душ, не безумная страсть двух одиночеств, хотя, признаться, она не раз фантазировала на эту тему. Элинор и загадочного пациента F602299 объединила тайна. Секрет, способный связать двоих самыми крепкими, неразрывными узами лишь в одном случае — цена тайны должна включать в себя то, без чего оба не смогут жить. Самые нерушимые союзы создают не любовь и страсть, а нечто совершенно другое — единая цель, как единственный вариант выхода или способ выживания. Вот только нет никакой гарантии, что на этой бесплодной почве не взрастут тайком посаженные семена. Кто-то из двоих всегда более склонен к иллюзиям… И этот кто-то не он. Всегда не он.

Элинор чувствовала, как что-то внутри нее необратимо меняется, и как бы она не пыталась уберечь свое сердце от неминуемой боли, каждый раз переступая порог палаты пациента F602299, в душе зарождалась наивная надежда и отчаянно порхали пыльные мотыльки, точно зная, что в конце их тонкие крылышки обречены сгореть.

Но пока его двери остаются открытыми для нее, она не перестанет надеться на то, что однажды он захочет принять все, что она готова отдать.

— Кто приносит тебе цветы? — покосившись на букет пепельно-белых роз, Элинор задерживается возле стола.

В вечернем полумраке бутоны излучают завораживающее свечение, задевающее что-то пугающее, потаенное и глубоко забытое в подсознании Лин.

— Тебе это правда интересно? — глубокий мужской голос наполняет ее тело вибрирующей энергией, той самой, от которой танец мотыльков превращается в мучительную агонию.