Не опоздай к приливу

Наконец Юрка подгреб к колхозному причалу и увидел Васька.

Малыш с компанией ровесников сидел у края причала, опустив вниз босые ноги — остальные не рискнули так сидеть, — и глядел на небо.

Увидев Юркин карбас, Васек вскочил, поймал брошенный братом конец, закрепил на кнехте.

— Чего в небо уставились? Ворон считаете?

— Не, — сказал Васек, — не ворон. Самолета ждем, с цыплятами… С утра обещали, а все нет. Туман, говорят, мешает…

Юрка вспомнил, что в самом деле из Мурманска должны были доставить четыре тысячи цыплят, по тридцать копеек за штуку. По всем учреждениям заранее списки составили.

— Юр, покатай нас, а?

Юрка бросил на причал мокрые сапоги:

— Отнеси домой. Ну!.. Живо.

— А потом покатаешь?

— Завтра, — сказал Юрка. — Сегодня некогда.

Васек схватил сапоги, по одному в руку, побежал по причалу к поселку, и ветер петушиным гребнем поднял на его голове белобрысые волосы.

Пудов выбрался на причал, поправил брюки, все время сползавшие с живота.

— Ну, я пошел, — сказал он, оглядев с головы до ног растрепанную фигурку Юрки, хотел сказать что-то еще, но промолчал и уже с другого конца причала крикнул: — Спасибо за компанию! — и ушел.

— И вам! — крикнул Юрка, но Пудов, кажется, не слышал, и Юрка подумал, что, в общем, он неплохой и довольно понятливый мужик. Не обидчивый…

Юрка выволок из карбаса ящик с семгой, и трое малышей помогли донести его до склада, куда из рыбоприемного пункта по телефону была вызвана приемщица.

В этот день гидросамолет так и не прилетел, а наутро следующего дня у молочного ларька Юрку встретил председатель райисполкома Кузьма Петрович и велел установить «наблюдение за воздухом» и в случае появления самолета брать рыбкооповский карбас и ехать навстречу ему: гидросамолет должен сесть в губе.

Юрке был вручен ключ от замка карбаса, и он на какое-то время даже забыл о случившемся на падуне. Держался поближе к причалу.

Даже обедать не ходил. Васек принес ему на причал кусок хлеба с маслом и колбасой и миску гречневой каши в узелке.

Васек сидел рядом, моргал белесыми ресницами и смотрел, как брат уплетает. Юрке каша нравилась, и малышу было приятно, что не зря он в последний момент подцепил ножом из масленки еще один кусок масла, сунул в теплую кашу и размешал.

Он любил Юрку, непонятно за что любил, и, пожалуй, даже сильнее, чем Валерия, хотя тот был заботливей, мягче и веселей Юрки.

— Отнеси. — Юрка утер рукою губы.

— А возьмешь меня с собой? — тихонько спросил Васек и потер ногой щиколотку другой ноги.

— Куда? — спросил Юрка, доедая корку хлеба.

— В губу. Куда он прилетит.

— Нет, — сказал Юрка и, увидев, как у братишки опустились кончики губ, добавил: — Я буду очень торопиться, Вася… Да и места не будет: весь карбас придется заставить коробками…

Васек вздохнул, взял миску и, опустив голову, маленькими шажками пошел по проулку к дому. Юрка поглядел ему вслед, и внутри него что-то вздрогнуло и мелко-мелко задрожало.

Ну как ты не поймешь, малыш, что ни к чему тебе выходить в губу! Маленький ты еще, очень маленький, плавать не можешь. А вода здесь такая — и здоровенный мужик, очутившись в ней, камнем идет на дно. А карбас будет перегружен. Мало ли что…

И он сдержал слово. Когда из-за сопок вдруг вынырнул гидросамолет с двумя лодками под фюзеляжем, развернулся и стал кружить над губой, Юрка щелкнул ключом, оттолкнулся от деревянного бруса, а Васек остался стоять на причале.

Не один Юрка держал к нему путь. Только гидросамолет сел на воду, как от причала фактории отвалила моторка с пограничниками, от берега губы — почтовый карбас да еще колхозная дорка. И, когда Юрка, обливаясь потом, подгреб к самолету, в дверцу фюзеляжа уже поднимался по трапу Иван Тополь.

Бортмеханик в кожаной куртке стоял на зеленой, в строчках клепок металлической лодке-поплавке и кричал на девушек с почтового карбаса:

— Ну куда вы гребете, руль сломаете!

И вслед за тем Юрка услышал писк. Многоголосый, жалобный. Казалось, внутри самолета все кипело от этих цыплят.

— И повеселее! — крикнул пилот, совсем молодой парень. — Ветер волну разгоняет, не подняться…

В дорку и Юркин карбас быстро погрузили пищащие коробки, в почтовый карбас бросили связки газет, писем, несколько посылок; Иван Тополь проверил документы у Пашки Коврова — кузнеца из мастерских, улетавшего в отпуск; пилот махнул рукой, и вся флотилия пошла к берегу.

Волосы у Юрки стали дыбом, когда завращался винт. В фюзеляж убрали трап, закрыли дверцу, гидросамолет поплыл на своих лодках по заливу, побежал, все набирая скорость.

Носы лодок, точно лыжи, приподнимались все выше и выше, оставляя сзади волну; брызги, поднятые винтом, заискрились на солнце; вот уже только пятки лодок опираются на воду; миг — и гидросамолет с тяжелым ревом оторвался от поверхности воды и ушел за сопки…

А еще через час Юрка с Васьком шагали домой, и малыш, прижимая к груди, нес две картонные коробки с круглыми дырочками, из которых раздавался неистовый писк.

— Не сердись, Васек, — сказал Юрка дома, — видишь, едва взяли всех — не было в карбасе места…

— Я не сержусь, — с достоинством ответил Васек, — раз ты обещал — значит, покатаешь…