Не оставляй меня

– Он не смог устоять передо мной, – тихо откликнулась Пандора. – Это была любовь с первого взгляда. Мне следовало что-то сказать, я ведь знала, какое зло таилось в ящике. Но все произошло так быстро. Он вдруг появился передо мной, и у меня словно затуманился разум. – У нее слегка порозовели щеки, а затем она посмотрела на меня с такой безграничной печалью, что я не могла ее не утешить.

– Все это случилось давным-давно, – запинаясь, выдавила из себя я. – К тому же без толики бед и страданий в мире было бы скучно.

Она просияла:

– Ты правда так считаешь?

– Ну конечно, – подскочил ко мне Джош, который только что появился на кухне вместе с Леа. – Если подумать, мир, дружба, жвачка в долгосрочной перспективе – это скука смертная.

Этой чепухой мы одним махом накопили себе тысячу плюсов в карму.

– Наверняка вы правы, – с облегчением произнесла Пандора. – До сих пор все люди вели себя с нами так приветливо, и я не видела еще ни одной ссоры. Недавно соседка принесла нам овощей. Просто так. А другая – пирог.

– Так у нас принято приветствовать новых соседей, – пояснила Леа. – Подождите, пока не пойдут запеканки и лазаньи. Вы все растолстеете и превратитесь в шарики.

– Может, мне тоже что-нибудь приготовить и угостить людей? – вслух рассуждала Пандора.

– Конечно, – подбодрил ее Джош. – Это хороший жест. Если умеешь готовить.

– О, Пандоре удается абсолютно все, – заверила Гера. – Она лучший повар во всем Митикасе.

По крайней мере, так она отвлечется. Не хотела бы я оказаться на месте Эпиметея, когда Зевс вернется к власти. Возможно, мне еще удастся уговорить его пощадить Матео. Они оба совершали ошибки. Хотя когда я вообще вызывалась быть посредником?

– Что ж, мы пойдем, – сказала я, когда Пандора принялась мыть овощи.

Гера проводила нас до двери.

– Это было очень мило с вашей стороны. Пандора чувствует себя лишней. Некоторые здесь по-настоящему злятся на нее. Вот почему она прячется на кухне.

– Но она же не отвечает за поступки своего мужа, – возразила Леа.

– Боги по своей природе плохо умеют прощать, – откликнулась Гера.

– Ты умеешь, – не согласилась я. Она не могла долго ни на кого сердиться и видела во всех только хорошее.

– Мне пришлось долго и болезненно этому учиться, – призналась Гера. – Я тоже не всегда все делала правильно. – На прощание она поцеловала в щеку каждого из нас. – Потом вернись и расскажи мне, как дела у Прометея. Передай ему, что мы думаем о нем, и пусть бережет себя.

– Теперь тебе не отделаться, – злорадно объявил Джош в машине. – Лучше разберись с этим сразу.

– Что, прости? – спросила я. Не думал же он, что я правда понесу Кейдену пирог. Тем более прямо сейчас. Без какой-либо психологической подготовки.

– Завтра пирог засохнет и будет совсем не таким вкусным. Так что мы отвезем тебя прямо в больницу.

Разозлившись, я скрестила руки на груди. Великолепные друзья. Я не хотела его видеть. Я еще не готова.

– Значит, теперь ты все-таки нам веришь? – обратилась к Джошу Леа.

– А что мне еще остается? – поколебавшись, признал он. – Момент с волосами Флоры еще мог быть каким-нибудь фокусом, но Хлорида вырастила в саду цветы из ничего, а Борей создал для детей торнадо, просто чтобы проверить, кому хватит смелости сунуть туда руку. Двое из них закрутились в воздухе и смеялись без остановки. Я бы ни за что не рискнул. Так что ладно. Значит, боги существуют. И тем не менее это странно. Они совсем как люди.

– К этому ты еще привыкнешь. – Я похлопала его по плечу. – Я, например, никогда бы не подумала, что богиня печет лимонные пироги.

– Причем очень вкусные. – Джош покосился на пакет у меня на коленях.

– Забудь. – Если доверю ему пирог, до Кейдена даже крошки не доберутся. До конца поездки я погрузилась в раздумья. Мне надо просто зайти к нему в палату, сказать «привет» и отдать ему сверток. Даже смотреть на него не обязательно. Так и сделаю. На все уйдет не больше двух минут. От волнения у меня вспотели ладони.

Джош припарковался, а потом повернулся ко мне.

– Разберись с этим, – велел он.

Сопротивляться было бесполезно, так что я вышла, а эти двое остались в машине. Мне не придется ни разговаривать с ним, ни целовать его (тем более), ни выслушивать его извинения. Войду и выйду.

Я очень медленно поднималась по лестницам, хотя могла бы воспользоваться лифтом. И еще медленнее шла по коридору к его палате. Джош назвал мне номер палаты, в чем, в принципе, не было необходимости, потому что женский смех, который доносился из открытой двери, и так подсказал бы мне дорогу. Разумеется, он не сидел в одиночестве, грустно размышляя о своих проступках. Но я же сама этого хотела. Со скоростью улитки я протиснулась в дверной проем. Сердце дико колотилось в груди.