Не оставляй меня, любимый!

– А для нее это важно, – заметил доктор, потягивая виски. – Одну минутку… – Он наклонился под стол, где, вероятно, находился у него системник, и протянул мне флешку. – Я предполагал такой запрос, потому подготовил для вас все материалы в электронной форме. Специалист разберется – там посуточно ее показатели и весь курс приема… да ладно, любой онколог увидит совпадение показателей при поэтапном сравнении. А, погодите, отдайте на секундочку…

– Зачем? – спросил я.

– Забыл дописать отчет о сегодняшней терапии, – признался он. – Сейчас…

– Не надо, – сказал я, пряча флешку во внутренний карман куртки, – того, что есть, я думаю, достаточно.

– Как скажете, – ответил он, наливая себе еще виски. В бутылке оставалась четверть. Кажется, добрый доктор решил напиться. Интересно, почему?

* * *

– Что случилось? – встревожилась Ирина. – Что-то с Каришкой? Ей хуже?

– Было хуже, – ответил я. – Сейчас получше. А так – я ее не видел.

– Почему? – удивилась Ирина. – И почему от вас пахнет виски?

– При мне пили, – ответил я и рассказал ей о встрече с добрым доктором, попутно раздеваясь. Рассказ затянулся, так что за Карининой запиской мне пришлось возвращаться в коридор.

– Идемте на кухню, – предложила Ирина, – я поесть приготовила.

– Не хочется, – ответил я. – Мне сейчас кусок в горло не полезет.

– Тогда хоть чаю попейте, – сказала Ирина. – Вы же весь продрогли. На улице минус, а вы ходите в курточке на рыбьем меху.

– Честное слово, не заметил, – сказал я. – Хорошо, идемте, попьем чаю.

– А я бы на вашем месте поела, – сказала Ирина. – Вам силы нужны.

Я лишь пожал плечами. На кухне, за чаем, мы стали говорить о наших дальнейших планах.

– Предписание врача придется соблюдать, – сказал я. – Не хочу, чтобы Карине из-за меня было плохо. Но вот что я вам скажу – не нравится мне этот Василий Владимирович, не пойму почему, но не нравится.

– Я с ним не знакома, – ответила Ирина. – А почему он вам не нравится?

– Виски пьет, как воду, – ответил я. – И вообще… какая-то это мутная история, с этой госпитализацией в режиме «кругом-бегом».

– Но вы же видели Карину! – воскликнула Ирина. – Очевидно, что она очень больна…

– В том, что она больна, я не сомневаюсь, – ответил я. – Я даже не сомневаюсь в диагнозе, который поставил Скорняков. Уж больно активно он мне свой диагноз сватал на проверку.

– А вы проверили? – спросила она.

Я отрицательно покачал головой:

– Пока нет. Я, конечно, проверю, но думаю, что там все чисто.

– Так в чем же вы сомневаетесь? – спросила она.

– Я сомневаюсь в том, что его лечение эффективно, – пояснил я. – Он мне активно вешал лапшу про какие-то нанопрепараты, а у нас в России, спасибо Чубайсу, все с приставкой нано– воспринимается подозрительно.

– Почему? – удивилась Ирина. А я и забыл, что она последнюю пятилетку провела на земле солнечной калифорнщины (при воспоминании о Калифорнии у меня что-то промелькнуло в памяти, но так быстро, что я даже не успел понять, что это было за воспоминание). Пришлось рассказать ей про Роснано и Сколково и про последние скандалы, после которых рыжему реформатору пришлось сильно задуматься о давным-давно полагающемся ему выходе на пенсию.

– А на Западе нанопрепараты тоже испытывают, – сказала Ирина задумчиво. – Тоже с ними носятся, тоже постоянно какие-то скандалы возникают… не слышала, чтобы их где-то применяли.

Она хихикнула:

– Вспомнила тут историю: в общем, есть одна кинодива, звезда сериалов, у нас ее практически не знают, а в Штатах она культовый персонаж уровня Маклахлена.

– Это еще кто такой? – удивился я.

Она улыбнулась:

– Господи, Кайл Маклахлен, агент Купер, из Твин Пикс…

– Понятно, – кивнул я. Что-то такое я слышал, даже сериал, кажется, смотрел, но не запомнил. Там вроде были какие-то пришельцы и маньяки, убивавшие каких-то девушек…

– Так вот, – продолжила Ирина. – Эта кинодива, должно быть, хорошей наследственностью обладает и в свои шестьдесят с хвостиком выглядит получше, чем некоторые тридцатилетние. И вот она вступила в сговор с одним малым из Силиконовой долины…

– Кремниевой, – поправил ее я.

– Силиконовой, – возразила она. – Такая тоже существует, долина Сан-Фернандо, она же, простите, порнодолина.

– Никогда не интересовался порно, – соврал я.

Ирина скептически на меня посмотрела и продолжила:

– Кроме того, что там располагаются самые большие клубничные поля Америки, там же наибольшая концентрация пластических хирургов на квадратную милю. В общем, они устроили триумвират: он, она и некий мексиканец, работавший на Парамаунте ассистентом гримера, но, как и многие ассистенты, выполнявший львиную долю работы. Мексиканцу хотелось большего, хирургу хотелось свою клинику, пусть даже не в Штатах, а в какой-нибудь Венесуэле, а звезде… наверно, ей просто хотелось снова почувствовать себя молодой и желанной.