Не оставляй меня одну (СИ)

Чтобы не выдать себя, к моменту выхода Влада из спальни я скрылась в темном проеме соседней комнаты. Влад сделал пару шагов по коридору и замер. Услышал меня? Нет, я даже не дышу сейчас. Интуиция агента? Он постоял так с десяток секунд, то ли думая о своём, то ли прислушиваясь, а потом продолжил путь. Я бесшумной тенью скользнула в спальню. Наталья в данный момент стояла спиной ко мне и быстро стаскивала с себя платье, собираясь переодеться в ночную сорочку. Очередная глупость, Влада возбуждает не одежда, а ее отсутствие и правильная поза, движения — язык тела, проще говоря.

Я приблизилась к ней, доставая нож, тенью замерла позади, смакуя момент, словно готовое к нападению чудовище, разинувшее пасть и уже предвкушающее вкус добычи. Ее можно было и без ножа убить тысячей способов: пожечь разум, например, или вообще свести с ума и оставить жить, но мне хотелось кровавой мести. Все вокруг казалось оттенками серых цветов, совсем потеряв краски, но я думала не об этом. Мои пальцы сами потянулись к ее шее, и в последний момент она заметила меня:

— Влад…

Наталья, обнаженная, с сорочкой в руках, начала поворачиваться со смущенной улыбкой, решив, что он вернулся. Она успела выронить сорочку от удивления, когда я ее коснулась, парализовывая, чтобы не закричала. Страх вспышкой разлетелся по комнате, руша все мои планы, Влад сейчас почувствует его и примчится. Надо действовать быстро, но месть так сладка, что я просто не могла упустить возможность немного поиграть с беззащитной жертвой. Я встала прямо перед ней и, не оставляя ранений, с наслаждением провела лезвием ей по носу, по губам и подперла кончиком подбородок.

— Знаешь, почему ты сейчас умрешь? Потому что решила покуситься на то, что принадлежит мне.

Я испытывала удивительное удовлетворение оттого, что сейчас и здесь она бессильна, а я хозяйка ситуации. Почувствуй то же, что ощущала я в первую ночь с ним — страх и бессилие что-либо изменить — проникнись этим. Вот такой он, тот, кого ты пустила в свою постель, шлюха. Вслух говорить это я не стала, много чести, просто повела нож ниже, остановила у шеи, прижала кончик лезвия к гортани, наслаждаясь ее сладковато-горьким страхом, заволакивающим все вокруг. Приятным, словно горький шоколад.

— Вероника!

Я чуть не выронила нож от грозного окрика брата, который вонзился мне в голову раскаленной иглой. Он стоял в дверном проеме, к которому я как раз находилась лицом и вид на который перекрывала Наталья, и я перевела взгляд со своей жертвы на него. Он был одет так же, как всегда: белая рубашка с заманчиво расстегнутой пуговицей и стоящим воротником, темные штаны, темный жилет.

— Немедленно выбрось нож, — приказал он тем самым голосом и тоном, которого я так сильно боялась и которого не могла ослушаться.

Я стиснула зубы, сопротивляясь, мышцы в руке и скулы свело от напряжения, разум — от страха, но в оружие я вцепилась накрепко, медленно опуская нож, слегка царапающий нежную кожу, к ее груди.

— Вероника, — голос брата стал на тон ниже и вместе с тем более мягким и угрожающим одновременно. — Немедленно. Брось. Нож.

Он за нее боится, глупец, и всегда был таким, жалел их. Дело не в любви, Влад просто никогда не хотел лишних жертв. В его эмоциях лишь на мгновение скользнула осторожность хищника, выслеживающего добычу, которую я так хорошо знала, и только благодаря этому заметила, как аккуратно по затемненным краям комнаты текут его туманные щупальца.

— Ты только мой! — прошипела я и дернула рукой, быстрым движением вгоняя в сердце Натальи клинок.

Я прекрасно знала, как убивать быстро и почти без крови, и совершая это, сожалела лишь о том, что не успела ее помучить. Было бы так приятно слушать крики, ее, заблудившейся в кошмарах, впитывать ее страх, наслаждаться властью над ее жизнью.