Не оставляй меня одну (СИ)

— Да не собираюсь я убивать твоего Михаила! Я же сам предложил тебе помочь с ним. Хватит делать из меня чудовище! — зарычал брат.

— Ты и есть чудовище! — в тон ему зашипела я.

— Я изменился за эти годы! Ты, как вижу, тоже, но в отличие от меня, ты изменилась в худшую сторону, словно тебе память отшибло на лучшую половину.

— Ни черта ты не изменился!

— Ты не желаешь этого видеть! А теперь пошла вон из комнаты, Вероника, — он указал на дверь. — И обдумай свое поведение.

— Я не шучу насчет Анны, — прошипела я последнее предупреждение.

Он ничего не ответил, продолжая стоять около двери. Гордо вздернув нос, я направилась к выходу, и у самого проема он обхватил меня поверх рук. Мне конец. Ну точно конец. Доигралась, — пронеслось в голове, и я испуганно сжалась, ожидая от него чего угодно. Страх опять вцепился в горло. Вот не надо было все это делать, не надо было так сильно давить на него. Ощутив мой страх, Влад вздохнул и крепче прижал меня к себе, уткнувшись носом в шею.

— Я вырастил чудовище… Прости меня, Ника. Я всегда хотел как лучше, но был слеп и вместе с собой загубил и тебя. А ведь ты спасла меня тогда, в мои двадцать.

О чем он? Что происходит? Я растерялась от неожиданности. В его двадцать? Что случилось в его двадцать? Это когда он принял черную кровь?

— Я много думал о том дне, когда услышал твой зов. Когда я понял, что ты тоже это сделала, тоже приняла черную кровь, чуть с ума не сошел, и понял, что должен добраться до тебя любой ценой. Я не знал, как помочь тебе, не знал, как спасти, хотя жаждал этого как ничего другого в жизни. А в итоге это ты спасла меня. Рядом с тобой черная кровь отпустила меня, а боль ушла, потому что я любил тебя. Всю мою жизнь ты помогала мне справиться с тьмой внутри, и всю эту жизнь я думал, что помогаю и тебе, что защищаю даже от самого себя, но я ошибался и теперь понимаю это. Это я виноват в том, что с тобой случилось, в том, какой ты стала, потому говорю тебе: прости меня, Ника, во всем этом виноват лишь я.

Что-то ныло у меня глубоко в душе от его слов, и оно раздражало меня, выводило из себя. До этой минуты я была в ладах сама с собой и не сомневалась в верности своих действий, но сейчас все покатилось к черту. Не знаю, какие струнки в моей душе задели его слова, но из душевного равновесия он меня выбил начисто: злорадствовать, мстить и убивать расхотелось, зато захотелось укутаться в теплое одеяло и послушать сказку на ночь. Я поймала себя на том, что дрожу в его руках, и он сжал меня крепче, погладил по голове, как когда-то давно. Так давно, что я уже забыла. Я снова была ребенком, маленькой девочкой под защитой любимого старшего брата, и мне было хорошо. Душа грелась, и только сейчас я поняла, насколько заледеневшей она была.

Мелькнуло воспоминание о Михаиле. С ним рядом мне всегда было так же хорошо, и в отличие от брата, с ним я никогда не испытывала страха, и душе было тепло, он грел ее, словно солнышко. Он не пытался сломать меня, а только поддерживал. Словно настоящий призрак, всегда был рядом, даже когда был далеко, казалось, я ощущаю его незримое присутствие. А уж когда брат уезжал по рабочим делам в другие страны, я и вовсе постоянно проводила время с ним, и мне было легко и свободно, и возвращаться после этого к брату было тем тяжелее, чем дольше я была с Михаилом, своим личным теплым солнышком. Как я могла потерять его, как могла допустить это…

— Не бросай меня, — жалобно попросила я Влада, и голос прозвучал сломанно, будто вот-вот зареву.

— Не брошу, ведь я люблю тебя, — он крепче прижал меня к себе.

Я погладила его по густым вьющимся черным волосам, собранным в хвост. Ладно, может я и правда погорячилась насчет Анны. Ну подумаешь, захотелось разнообразия. Поцелуи? Так без них он бы ее и в постель не затащил. А для него всегда буду существовать только я, и я это знаю.

— Я тебя тоже очень люблю, — мне надо было привести мысли в порядок. — Наверное, мне лучше пойти спать.

— Конечно, Ника, — он отстранился, чтобы целомудренно поцеловать меня в лоб. — Иди.

Я покинула его комнату в странных чувствах. Находиться в темном коридоре было неуютно, поэтому я поспешила к выключателю, задаваясь вопросом, в самом ли деле брат изменился, а я не замечаю. Когда пальцы уже тянулись повернуть выключатель, рядом в темноте шевельнулась тень, и я чуть было не задвинула ей локтем, но вовремя остановилась. Михаил стоял черной неподвижной тенью и пристально смотрел на меня.

— Ну и напугал же ты меня…

Я выдохнула, сбрасывая нервозность, и включила свет. Михаил продолжал молчать и неотрывно смотреть на меня незнакомыми глазами. И все же там, в этом незнакомом теле жила такая знакомая и любимая душа, и я улыбнулась:

— Пора спать. Идем.

По пути в спальню в голове заевшей пластинкой крутился наш с Владом разговор. Когда он говорил, я была не состоянии думать, но мозг зацепился за что-то полезное и важное, о чем никак не получалось вспомнить теперь. Я открыла дверь своей комнаты, прошла, оставив дверь открытой, чтобы Михаил тоже мог войти, включила ночник, и тут меня осенило: