Не оставляй меня одну (СИ)

— Мне тоже любопытно было бы узнать ответ, если возможно, — произнес Виктор, из вежливости стащив с себя перчатку, и аккуратно взял мою руку в ладонь.

— Вы шпионы врагов Отдела? — спросил спокойно Влад, не поднимаясь с кресла.

— Конечно нет, что за чушь? — возмутился Никита.

— Нет, — Виктор тоже не соврал.

— Они чисты, — ответила я и повернулась к Владу, отпустив ребят.

— Хорошо. Теперь проводи их до комнат и до вечера объясни им все, начни с ними заниматься. Пока теория. Узнай об их способностях и расскажи о наших. Я пока подготовлю все для Михаила. Приготовлений много, так что твоя помощь понадобится не раньше завтрашнего дня. И, Вероника, не забудь рассказать им о безумии.

— Ты уверен? — необычность его просьбы поражала.

Лично я считала, что сообщать им информацию, которую мы так долго скрывали от Отдела, не самое разумное решение, но вот Влад, похоже, был иного мнения.

— Абсолютно. Им с нами еще работать вместе, поэтому они должны знать, с чем могут столкнуться и кого звать на помощь. Считай это инструктажем по технике безопасности.

— Ясно… Идите за мной, — я направилась прочь из комнаты на верхний этаж, и они направились следом.

— Что это было? — не понял Никита.

— Нас проверяли, — отозвался сообразивший Виктор. — Госпожа Князева умеет управлять разумом и обладает прочими умениями, с этим связанными, в том числе, как понимаю, чтение мыслей. Тебе стоило бы уделять больше внимания историческим личностям и фактам, с ними связанными. Одна из теорий философии гласит, что все в мире движется по кругу и повторяется, лишь немного видоизменяясь, а значит в прошлом легко можно найти ответы на вопросы будущего, знания — сила.

— И это что было? — Никита покосился на Виктора с ухмылкой. — Если в тебе проснулся великий философ, лучше уложи его спать обратно.

— Твои шутки не смешны.

— Любишь философию? — я заинтересованно взглянула на него.

Мне нравилось разговаривать о подобных вещах, однако подобных людей почти не находилось, и как женщина и жена я была лишена удовольствия посещать философские вечера в кругу мужчин. Я все больше проникалась симпатией к этому человеку, и даже готова была признать, что не только не против его общества, но и не против его учить.

— Люблю логику и науку, — ответил Виктор. — Философия — тоже наука, просто особая. Даже в ней есть свои теоремы, требующие доказательств, вот только сделать это порой бывает сложно, а чаще и вовсе невозможно.

— Любопытное у тебя мышление, — я улыбнулась ему и опустила взгляд, словно бы смутившись, хотя мы с ним оба знали, что это всего лишь флирт. — Пожалуй, я была бы не против провести в твоем обществе некоторое время за приятной беседой.

— Благодарю, — он также сверкнул на меня улыбкой в ответ. — С удовольствием составлю вам компанию.

— Так, мы что, пришли уже? — уточнил Никита, буквально влезая в наш разговор.

От него повеяло ревностью, что заставило меня мысленно усмехнуться в предвкушении грядущих веселых дней в обществе мужчин, которые будут соперничать за руку дамы. А самое смешное в этой ситуации, что ни одному из них эта дама в итоге не достанется.

— Да, мы пришли, — я кивнула и перевела свое внимание на него. — Вот твоя комната. Виктор, а вот эта рядом — твоя.

— А твоя где? — спросил Никита.

Его мысли о том, чтобы заскочить ко мне вечером с возможным продолжением были настолько явными, что кажется, даже Виктор мог бы их заметить. Я вдруг поймала себя на том, что даже за это малое время я начала привязываться к нему, может и глуповатому, но доброму. В свое время я обратила внимание на Михаила примерно так же: пусть он был тихим и немного забитым, но душа его сияла. Виктор же, словно в противоположность другу, скрытный и умный, похожий на маньяка, однако есть и в нем нечто сильное, что манит к себе. Приятное чувство, что рядом со мной те, о ком бы я хотела позаботиться, коснулось моей души… и напугало до чертиков. Я не хочу больше страдать из-за близких и не буду. Надо просто держать их подальше, пусть ненавидят меня, презирают, лишь бы не лезли дальше в душу.

— Даже и не думай, — я скрестила руки на груди, уставившись на него, и улыбка моя сползла.

— Идиот, — прокомментировал Виктор, посчитав, что меня возмутила излишняя настойчивость Никиты.