Не оставляй меня

Девушка поставила цель: закончить Академию с отличием. Нагрузка росла, и сил думать о лейтенанте не оставалось. Когда принцесса думала, что уже справилась, один взгляд на командира заставлял терять голову. Ноги становились ватными, поджилки тряслись… Радовало одно: Нэй Байю поблажек не делал и совершенно не принимал курсанта Кару Бак вне её звания. Курсант должен пройти обучение. Или покинуть Академию. И он прилагал все силы, чтобы сделать жизнь подчиненных невыносимой. Каре доставалось больше всех: несмотря на старания, ошибок она допускала немало.

Но повода для отчисления не было, и к последнему году обучения на погонах появились офицерские знаки отличия. Пока — с литерой «К» — курсант, а значит, пока на две ступени ниже настоящих.

— То, кем выйдете вы из стен Академии, зависит от результатов итогового года, — не уставал напоминать Нэй Байю, — Некоторым я бы и звание старшины не присвоил!

Кара не пошевелилась, когда в неё уперся тяжелый взгляд. Она научилась не реагировать. Только сердце пропустило удар, а потом бешено заколотилось, так, что в груди стало больно.

— Знаешь, что птичка на хвосте принесла? — Лу, едва дождалась вечера, — Про итоговые баллы?

— Сороки сплетни несут, а ты подхватываешь, — Кара с головой накрылась одеялом, но Лу тут же его стянула.

— Совсем тебя не узнаю! Весь последний год сама не своя. Тихая, зубришь… Может, на свидание сходим?

— А как же Мартис?

— Мартис… Ну что — Мартис? Он и не узнает! Не хочешь? Ну и ладно!

Обижалась Лу не долго, новости требовали выхода:

— Ну так вот, про баллы. Поговаривают, перед самым отпуском у нас будут большие учения. Победивший отряд выпустится лейтенантами и будут рекомендованы на лучшие должности. В том числе — в Лейб-Гвардию. Остальные выйдут младшими. Ну, и куда государство направит.

— Тоже мне — секрет, — Кара снова завернулась в одеяло, — Все справедливо. Лучших — на самые серьезные посты.

— Да ну тебя! Даже поныть не даешь, — Лу надула губы, — Ну что с тобой случилось?

Кара сделала вид, что спит.

Лу не болтала зря: от учений зависело многое. В том числе — Лейб-Гвардия. Принцессе, чьей целью было возглавить дворцовую службу телохранителей, просто необходимо было стать лучшей. Только так она могла надеяться убедить отца. И Совет, если до такого дойдет.

После учений следовал месяц каникул, а последующие три месяца уже ничего не решали: выпускники могли расслабиться. Но до этого еще надо дожить. Не сорваться. Выдержать постоянные придирки лейтенанта и… само его присутствие.

Под лозунгом борьбы с собой год пролетел почти незаметно. Настала пора Учений. И разверзся Ад.

Командиры словно забыли, что курсанты — обычные люди. Нагрузки выпадали предельные. Палаты госпиталя, специально освобожденные к этим дням, заполнялись.

Но Кара и Лу держались. Вечером сил не оставалось даже на умывание. Развешивали одежду над костром, ставили поближе мокрые ботинки, и отрубались. Но пинки лейтенанта заставляли их подниматься. Разложить палатку. Проверить снаряжение. Проглотить ужин. Сон прерывался, когда приходило время караула.

Лямки рюкзака натирали плечи. Синяки покрывали все тело, а ноги болели так, что казалось, в ботинках хлюпает не вода, а кровь из стертых подошв. Но лейтенант не давал поблажек. И сам шел наравне с остальными.

Наконец, после изнуряющего марш-броска, отряды получили отдельные задания. Лейтенант выстроил свой:

— Получен приказ: вражеский отряд удерживает заложников. Необходимо их освободить и доставить на точку сбора. Контрольное время окончания операции: девять часов утра. Приступаем!

Цена победы была высока. Отряд выкладывался по полной. «Враги», хоть и не настоящие, тоже жаждали победы: от того, сумеют ли они удержать позиции, зависели уже их выпускные баллы.

И они старались. Десять курсантов против десятерых, плюс по одному командиру с каждой стороны. Лейтенанты тоже из кожи вон лезли: гордость преподавателей тоже требовала свой доли славы.

Они шли след в след, стараясь слиться с лесной подстилкой, прятались за деревьями. Использовали любую неровность местности, чтобы остаться незамеченными. Неожиданно Лейтенант Байю поднял руку:

— Отключить навигатор! По условиям, в этой зоне они не работают.

— Только у нас? Или у них, — один из курсантов мотнул головой в сторону лагеря противника, — тоже?

— В реальных боевых условиях тебе враг об этом докладывать побежит? — огрызнулся лейтенант, — Работаем так, словно у них вся техника в порядке. Ну, что расселись? Бегом — марш!

Лагерь состоял из нескольких землянок. Часовой прохаживался взад-вперед, поглядывая по сторонам. Иногда его рация оживала, и треск сигнала разносился по лесу.

Лейтенант подал знак. За годы обучения эти жесты въелись в подкорку, и курсанты перегруппировались. Снова безмолвная команда — и позади часового вырастает тень. Движение — и повязка с рукава сорвана. Убит.

Часовой послушно замирает на земле. Его утаскивают по земле, засыпая след лесной подстилкой. А тень продолжает ходить; взад-вперед, взад-вперед, так что со стороны кажется, что это все тот же солдат.