Не оставляющий следов: Обретение

– Значит, можно, нарушив связь, лишиться пальца. Или руки… – я задумчиво следовал взглядом за синими разветвлениями нервов. – То есть у Касипомы все могло получиться? Ведь чиновника, способного послать тревожный сигнал, он нейтрализовал! Послушный его воле администратор отправлял в управу города ложные реляции… дезинформировал центр.

– На время нейтрализовал, – согласился наставник, слегка подкорректировав мое заявление. – Не забывай о налогах и сборах: это обязательные питательные вещества для работы всего социального организма. «Кровь империи», как ты только что изящно выразился. Как только из какой-то части перестает поступать приносимая ею польза, организм ощущает нехватку. Попробуй справиться с повседневными задачами без пальца! Сможешь, конечно, но с дополнительными трудностями. У Касипомы был еще максимум год в запасе для того, чтобы грабить окрестности и наращивать свою силу, но... отделиться? Палец будет самостоятельно решать свои частные проблемы? Каким образом? Отдельный палец, даже самый могучий, не сможет существовать вне организма. Цельный организм же стремится восстановить контроль над всеми своими частями, даже если они пострадали от болезней и ран. Опаснее всего, когда неполадки и расстройства системы прохождения сигналов поражают мозг, – любимый указательный палец Учителя Доо уперся в мой лоб. Да, левый глаз уже не моден в этом сезоне. – Внешне такой человек выглядит вполне здоровым, но нарушение нервных связей в мозгу заставляет его совершать роковые поступки, грозящие гибелью всему телу. Двор принимает противоречивые решения, отдает провинциям взаимоисключающие команды… именно так рушатся царства.

Я по-иному взглянул на жизнь своего занудливого отца, ежесекундно следящего, чтобы «ноги» империи не завели ее в болото, а «руки» созидали, а не разрушали. И чтобы любая болезнь «почек» или «селезенки» исцелялась нужными снадобьями. Нас, Иса, с рождения учили быть «нервными узлами»: общее законодательство, потоки государственного снабжения, отчеты из самых дальних уголков, заполненные по единой форме… выделять главное и видеть общую картину. А еще замечать мелочи, ибо в процессе управления мелочей не бывает. Даже если лишишься всего лишь пальца, все равно станешь калекой.

– Значит, Туркисы – кровь империи, а Иса – ее нервы… – задумчиво подвел итог. – Ну, а я должен запомнить смертельно опасные точки организма, чтобы защитить свое тело и воздействовать на чужое. Верно?

Учитель Доо с улыбкой кивнул, и я с легкой душой погрузился в изучение свитка. Забавно, конечно, постигать систему управления государством на самом себе. Вот только вряд ли Туркисы имеют отношение к сердцу, качающему кровь и концентрирующему мудрость. Питательные вещества организм получает в желудке. И задача мозга – не дать телу руководствоваться потребностями брюха.

– Попробуй увидеть в человеке нематериальные вкрапления, – посоветовал мне наставник ближе к вечеру. – Ты знаешь, куда смотреть и что искать. Энергетические каналы нередко развиваются параллельно с нервной системой. Если ты можешь видеть течение энергий в мире, – а ты можешь! – значит, их наличие в организме не должно быть сокрыто от взора.

И я снова тренировался видеть. День, два… постепенно начинал различать тонкие нити, пронизывающие тела окружающих людей и светящиеся даже сквозь одежду. Да, искорки-узелки совпадали со смертельными точками моего рисунка. Ха! Так действительно намного проще. Кстати, Сию через фильтр такой настройки зрения смотрелся сплошным сияющим пятном, причем неважно, был ли он в материальной или свой родной форме. Сил моих хватало ненадолго, но их было достаточно для того, чтобы различить расположения энергетических каналов у двух-трех человек в течение получаса.

***

Наследник Туркисов так и передвигался во главе каравана – видимо, чтобы ни одна песчинка, поднятая копытами буйволов и телегами, не опустилась на белоснежный войлок его кибитки. Рядом суетились слуги, время от времени отбегая по многочисленным поручениям. Молодой господин практически не выходил наружу в последнее время, что меня, безусловно, радовало. Перестали случаться и незапланированные остановки. Караван старался ускорить движение там, где это было возможно, чтобы спуститься с плато Алтыгель до прихода туманов. Наш возница, оглаживая крутые бока буйволов, каждое утро бросал тревожные взгляды на дымку, сгущающуюся над лесами и речушками. Вечерами зыбкие щупальца сырости пробирали до костей. Неприятно, но не смертельно. В горах влажные объятия туманов искажали реальность и могли привести к падению и гибели, но на ровном плато, посреди мощеной дороги… способны ли здесь они обмануть? Конечно, караванщикам виднее, они не первый раз идут этим путем. И если время туманов тревожит их, значит, оно действительно опасно. Но долгий путь, во время которого ничего особенного не происходило, настроил на легомысленный лад, и даже окрики командира охраны не восстанавливали дисциплину надолго.

***