Не остуди своё сердце

Боже! Какова сила природы! Меня не было здесь только пару лет, а во что превратились раньше просторные террасы! Берёзы, осины, ивы, тополя превратились в могучие деревья, заросли облепихи стали непроходимы, а на полянах донник, девясил, полынь и болиголов вымахали в три человеческих роста! Исчез горизонт, и я не понимаю уже, где нахожусь. То и дело ноги проваливаются в трещины и молодые овраги, скрытые густой травой. Мне становится просто страшно и совершенно не до грибов. Земли не видать, какое-то буйство зелени! Живой бы выбраться, тем более, что мышиный запах болиголова в жаркий день может быть опасным.

Мне по-настоящему страшно. Провалишься или упадёшь в обморок – найдут не скоро, кричать станешь – не услышат или отмахнутся: времена-то какие! Что интересно: когда раньше внушали «человек человеку друг», мы и относились по-человечески. Потом сказали – «каждый за себя», мы и в это поверили. И… последовали, так изменившись на протяжении всего одного поколения… Какие мы внушаемые…

Мне жарко и страшно, сердце ухает где-то под горлом, вот опять чуть не упала, а этот болиголов так воняет! Когда-то собирала его цвет в банку с водкой для лечебных целей, так в тот же день попала в больницу на целых пол-месяца – вся покрылась язвами. Крепкая длинная трава вяжет мои ноги, ветви хлещут по лицу, какие-то рытвины, ямы преграждают путь. Я уже не думаю о грибах, не рада прогулке. Но вот просвет… Я прорываюсь с боем к тому месту, где можно спуститься к дачам. В этом месте сосед-пасечник выставил свои ульи, и пчёлы роями кружатся над пасекой. Раньше бы я побоялась и близко пройти, но отступать некуда, не возвращаться же назад! И я решаюсь, ведь уже в ста метрах отсюда – моя дача. Я уже вижу её! Отважно миную пасеку вплотную к ульям – была не была… Пчёлы возмущены и гневно жужжат в нескольких сантиметрах от лица…

Уф-ф, пронесло!

Итак, просто обойдя вокруг наших дач по краям не очень-то и большого карьера, я испытала столько эмоций, страхов, надежд, проявила столько мужества, силы и ловкости – а потом испытала радости от возвращения домой – словно и правда побывала в настоящем путешествии! И уже по-другому увидела свою каждодневную жизнь… Как Конюхов…

ЗАМЕТКИ ПРО ГЕРМАНИЮ И АМЕРИКУ…

Ностальгия

«Соловей цветник любит, человек – Родину»

(узбекск. посл.)

Владимир Даннекер сейчас живёт в благополучной Германии. Ни за что – ни про что получает достаточное материальное содержание, и за квартиру не бился – так дали. Он увидел большой мир – побывал в Швейцарии, Австрии, Италии, Франции… Раньше, на родине, об этом не мог даже мечтать. Владимир мог бы и хотел бы быть полезным новой родине, но его умение и усилия здесь не нужны – русский немец… Наверное, нужны были его дети. Дети выросли, и это уже немецкие немцы, они и русский язык забывают. О духовных ценностях здесь речей не ведут, было бы телу хорошо… А телу здесь хорошо… Только это не наше счастье…

У Владимира Даннекера на новой родине всё есть, он живёт в свободной, демократической стране, материально достаточен и должен быть счастлив… Но почему всё чаще он вспоминает родное село на Кокчетавщине, куда его родители приехали с Поволжья поднимать целину? И где сам он КРОВЬЮ И ПОТОМ зарабатывал свой хлеб? Там позарез нужны были его руки, его трудолюбие и умение. Был Владимир в своём селе уважаемый человек, на все руки мастер – и водитель, и тракторист, и комбайнер, и механизатор. Могучий трактор «Кировец» в его руках был как послушная игрушка. Сутками, бывало, не выходил из кабины трактора, отваливая пласт земли за пластом, готовя её к новому урожаю! Зато и висел его портрет на районной «Доске Почёта»! А за одну из особенно тяжёлых уборочных компаний получил он право на приобретение новеньких «Жигулей»!

Денег у него самого было недостаточно, так друг Борис продал корову, чтобы одолжить ему недостающие деньги. И сейчас ему снятся бескрайние – от горизонта до горизонта – поля волнующейся под ветром пшеницы, песни девушек на околице родного села, да незамысловатые сельские развлечения вроде кино в «Доме Культуры». Там с экрана звучали слова «любовь», «добро», «взаимовыручка», «патриотизм», «человечность»… А самое главное – там остались друзья, которых не надо предупреждать о приходе. Там было с кем поговорить «за жизнь» – практически, с каждым и в любое время суток… О Париже или дорогой импортной машине тогда и мечтать не приходилось, хоть казалось, всё было… Или правда было всё?..