Не от мира сего (СИ)

Соня и не думала отказываться от поездки. Она вообще удушит своими же руками любого, кто посмеет влезть к ее команде. Как никак, все вместе уже больше двадцати пяти лет плечом к плечу идут. Сплоченность нужна, ведь одиночек в таких делах топят, как щенят.

А все мечты бьют тревогу, мол, так не пойдет. Выживай, если хочешь чудес, зарабатывай больше, если хочешь купить оправдание какого угодно дерьма. Бейся за своих, потому что это твой долг и прямая обязанность.

- Не знаю я ничего. Его чего-то Шастун заинтересовал.

Матвиенко округлил глаза и ошарашено посмотрел на девушку.

Теперь придется сделать то, за что Арсений ему будет ой как не благодарен.

Комментарий к Глава 4

А в комментарии я ничего нового не скажу. Пишите отзывы, ставьте “нравится” ))

========== Глава 5 ==========

Комментарий к Глава 5

Эта глава больно не сделает, ибо такой цели у меня не было.

( фанфик заморожен не будет)

Арсений всегда ненавидел подобные моменты. Будто твоя душа, еще совсем молодая и полная сил, играючи покидает твое тело, отнимая все человеческие эмоции, вмиг делая человека калекой, неспособным рассказать, что он чувствует. Весь спектр впечатлений увядает, и остаются лишь голимые факты из воспоминаний - порой прекрасных и сказочных, но зачастую неприятных и гадких.

Нет, голубоглазому не хотелось ворошить неприлично давнее прошлое посреди ночи.

Но в подобном одиночестве и отстраненности ты будешь не самым лучшим приятелем самому себе.

Тебе припомнится все до мельчайших деталей.

Вспоминать - заново не проживать, верно?

Нет, это ложь, которую мы взрываем к чертям самодельным динамитом.

Арсений сидел на полу, подняв колени до уровня его лица и обнимая руками собственные ноги, представляя собой некое подобие защищенности.

Голубоглазый ведет себя так, будто объявили конец света и завтра мир исчезнет. Но он не рухнул…

Попов посмотрел на мирно спящего Шастуна.

Бедняга, ему пришлось свернуться в три погибели, чтобы поместиться на этой кушетке.

Как же он хотел сейчас перенять от Антона его умение отключаться от реальности и погружаться в сон.

Но как бы не так. Его собственные самокопания промотали пленку воспоминаний в черепной коробке до самого худшего дня в его жизни. У людей в арсенале миллион вредных привычек.

Бессонница - одна из главных.

Но мы никогда от них не откажемся.

***

- Да, мамуль, я с ребятами погуляю, в десять уже дома, - шестнадцатилетний парнишка чмокнул маму в щечку, даря ей искреннюю улыбку и взгляд теплых глаз, в которых плескалось необычайно умиротворенное и чистое голубое море, - ты совсем уже скоро поправишься и сможешь ходить сама, ну, спи, отдыхай, - юноша зажмурил глаза и кивнул, представляя, что это время скоро наступит.

Боже, до чего же он был тогда наивен и счастлив. И как так произошло, что его глаза теперь потеряли всю былую прелесть. Теперь кто не заглянет в них, умрет от обезвоживания, а ведь раньше он мог поспорить с океанами…

Только вот у матери сильно болело в груди в тот вечер. Она так и не сомкнула глаз.

Рано или поздно ты наломаешь дров, соврешь с три короба, наплетешь интриг и разыграешь пару спектаклей, а потом пойдешь домой и будешь отмываться от всего дерьма, что натворил.

Тогда была встреча с любимыми друзьями - что же может быть лучше? Про них всегда шутили другие ребята, мол, вашу дружбу не сломит проклятье, а вот вода разольет, вы же все плавать не умеете.

Шутки кончились в ту же ночь.

На место встречи они всегда приходили в одном и том же порядке.

Серега Матвиенко - крепкий парень, воспитанный отцом под лозунгом: “Пацаны не плачут.”

Правда, воровал лет с десяти… Нет, это не плохо, заткните свои праведные пасти.

Арсений до сих пор помнит тот день, когда Матвиенко пришел к нему, весь разбитый и подавленный, и жутко охрипшим голосом сказал, что у его матери диагностировали шизофрению.

Эта новость обернулась им пистолетом, который выстрелил в сердце.

Бам! Раз, и готово.

Но в этом прошлом им нельзя было быть слабыми.

Но она великолепная женщина. Слышите? Самая добрая и заботливая, самая нежная и чуткая для Сережи, понимаете? Он поклялся себе, разбивая руки в кровь, что ни за что на свете не позволит ублюдкам в белых халатах забрать его самого любимого человека на этой земле в психбольницу.

Нужно было доставать таблетки - “Темазепам”, который отключал все эмоции человека, превращая его в робота, бесчуственную куклу, да как угодно! Но, хотите верьте, хотите нет, материнское сердце вопреки всему стучалось в заботе о сыне, невзирая на маниакальные депрессии и приступы иллюзионных видений.

Мама осталось мамой. Рядом.

А это главное.

Отец Сережи после этой новости хлопнул дверью, сказав на прощание своему сыну то самое: “Пацаны не плачут.”

Дальше к ним присоединялся Максим.

Он всегда приходил со своей девушкой, Марией Островской, которую все по-доброму называли Манькин остров. А она и не обижалась.

Маша и Максим были как два сапога пара, безумно любили друг друга. Родители Макса были всегда против такой невестки. Но влюбленной паре было все ни по чем.