(Не) отец моего малыша

Скрутившись немощным калачиком, она сидела на тротуаре, стиснув зубы, и тихонько постанывала. По её бледным щекам градом катились слёзы…

Бледная. В широко распахнутых глазах стынет испуг.

Ей очень страшно. Лилию колотит и буквально подбрасывает в воздухе.

В этот будоражащий миг, я забыл, как дышать. К дьяволу забыл собственное имя, на миг потерял память и словно охмелел, почувствовав дикое головокружение, от того, что увидел воочию. Мой внутренний мир перевернулся с ног на голову. А жалость к этой девчонке… резала и рвала мою чёрную, эгоистичную душонку на миллиард рваных кусков.

Мне вдруг стало так больно! Так БОЛЬНО!

Также, как было больно ей. Сейчас.

Я ведь словно только что пропустил через себя её адские муки. Почувствовал каждую отрицательную эмоцию собственной шкурой. Будто переместился в её миниатюрное тельце и умылся её слезами.

Маленькая. Хрупкая. Беззащитная. Но очень сильная, храбрая девочка.

Кажется, я недооценил силу характера Лилии.

— Эй, Демидова! Лилия! Дыши! Только дыши! — упал рядом с ней на колени, за руку девочку схватил, с силой сжал. — Ты как? Где болит? Что с тобой?

Одной рукой крепко держал её хрупкую, дрожащую ладошку, а другой… другую руку рефлекторно положил на огромный живот. Погладил. Нежно-нежно. Помассировал.

Ну и зачем я это сделал? Да просто не знал, как ей помочь. Как облегчить боль, до момента прибытия скорой помощи.

Сначала, она чуть слышно вскрикнула, дёрнулась, ощутив прикосновение моей горячей, крепкой ладони, а затем бросила вызов своими нереально красивыми, заплаканными глазами, в которых одновременно отзеркалились злость и удивление. Адресованное мне. Поддонку.

Гладил её живот, сильнее сжимал ладошку, что-то лепетал в знак утешения, даже не понял, что именно. А она смотрела на меня и дрожала. Но уже меньше.

Потерянная, несчастная, до смерти напуганная.

На мгновение, время будто бы остановилось. Стало тихо. Безлюдно.

Словно мир умер. Кроме нас двоих.

Смотрели друг другу в глаза и чувствовали некую связь. Мощную, необъяснимую. Связь, которая заставила наши сердца биться на запредельной скорости, а легкие сжиматься в едином вдохе и выдохе.

Я кретин. Озабоченный идиот. Как же неистово сильно мне захотелось поцеловать Лилию! Прямо сейчас, млять! Схватить девчонку за затылок, рвануть на себя, дико вгрызться в её нежненькие губки, так, чтобы завыла от драйва! От неожиданности! От моего идиотского и такого звериного поступка.

Психопат!

Даже в подобной критической ситуации, я едва сдерживался, чтобы не совершить какую-нибудь придурошную глупость. Ибо её сладкие, пухлые губки нереально провоцировали, сводили с ума. Наверно, проблема в экстремальной ситуации. От паники, от внезапно прыснувшего в кровь адреналина, я на время лишился мозга. Хоть и ненавидел мерзавку, но всё равно желал. Потому что вспомнил. Как хорошо рядом с ней было… Особенно, хорошо было в ней.

В тугой, неопытной, молоденькой девственнице.

Забывшись, прикрыв веки, я потянулся к её притягательным губам, а она вдруг... истерически зашипела.

— Р-рожаю я! — Скривилась. — Разве непонятно?!!

И этот вопль мигом привёл в чувство.

Девушка заскулила, скукожилась ещё немощнее и, блин, ногтями практически насквозь проткнула мою ладонь! Наверно, снова почувствовала схватку!

Бля! Мне самому было адски больно! А ей каково?

Нет, не от того, что она распорола мне полруки! А в душе… В душе мне было мучительно, невыносимо больно видеть то, как она страдает, как корчится, плачет, дрожит... а я, имея кучу связей, кучу бабла, ничем не могу ей помочь.

Прямо здесь и сейчасс. Это жесть как бесило!

В данный момент, я ощутил себя никем. Пустым местом. Потому что не смог контролировать необратимое. Причем, впервые в жизни. Потому что до сегодняшнего дня я решал любое дело за секунду. Простым щелчком пальцев.

Ну и что мне на хер делать?

Не каждый раз твои работницы рожают прямо на твоих глазах.

Млять.

Как страшно!

Судьба меня к такому не готовила. Я понятия не имею что делать. За что хвататься! И как ей помочь!

Быстро вытащил из кармана телефон, но тут же его на*бнул.

Одной рукой обхватил девчонку за талию, прижал к себе, пытаясь хоть как-то успокоить, а второй — набирал номер скорой помощи.

— Девушка рожает! Срочно! У вас есть минута, или я вас бл*ть самих рожать заставлю!

Да, вышло грубо. Эмоции, что поделать.

Лилия тяжело дышала и стонала, сидя на согнутых коленях. А ещё хваталась за живот и одновременно с треском ломала мне руку. Ничего лучше не придумал, как обнять малышку, прижать к себе и начать массировать невероятно огромный живот. Она билась и вырывалась в моих руках как разъярённая, одичалая кошка. Но как только почувствовала тепло моего тела и некую поддержку, через ласковые прикосновения, тотчас же притихла. Немного расслабилась. Успокоилась. Задышала ртом. Часто и глубоко. Продолжая обнимать твёрдый, как камень живот, с виду напоминающий пляжный мячик.

Она боялась. Скорей всего, ей было не столько больно, сколько страшно.