(Не) отец моего малыша

Лилия тяжело дышала и стонала, сидя на согнутых коленях. А ещё хваталась за живот и одновременно с треском ломала мне руку. Ничего лучше не придумал, как обнять малышку, прижать к себе и начать массировать невероятно огромный живот. Она билась и вырывалась в моих руках как разъярённая, одичалая кошка. Но как только почувствовала тепло моего тела и некую поддержку, через ласковые прикосновения, тотчас же притихла. Немного расслабилась. Успокоилась. Задышала ртом. Часто и глубоко. Продолжая обнимать твёрдый, как камень живот, с виду напоминающий пляжный мячик.

Она боялась. Скорей всего, ей было не столько больно, сколько страшно.

Первые роды, всё-таки. Чёрт! Я не баба, никогда, бл*ть не рожал, (и слава богу!) но все её эмоции, все ощущения во время схваток, будто прочувствовал на своей шкуре.

– Не бросай меня, только не бросай… И руку мою не отпускай. Пожалуйста. Мне страшно. Очень страшно.

Девочка бредила. Слёзы слепили ей глаза. А истерика била по телу крупной дрожью. Лилию подбрасывало от земли, как резиновый попрыгунчик.

Бляха муха!

Я думал кончусь от инфаркта.

– Я с тобой. Всё хорошо! Слышишь! Держись! Не брошу!

Прижалась ко мне. Обняла. И я её ещё крепче обнял. Хоть и готов был тупо сорваться с места и бежать. Трусло! Ну а что! Не переношу вида крови.

Этого ещё не хватало… Увидеть новорожденного младенца в первые секунды его жизни, причем хрен знает где. Посреди центральной городской улицы!

Тот ещё экстримчик.

После такого я, наверно, останусь заклятым импотентом. И, заработав психологическую травму на всю жизнь от увиденного, буду до конца своих дней наяривать в собственный кулак.

Ох, мать твоююю!

Её платье, нежно голубого цвета, в белый горох, стало уж слишком влажным. Я нах*й не акушерка, но тут и гадать не надо, чтобы понять, что у девчонки отошли воды. Я снова вытащил телефон из кармана, хотел уже орать матом на этих хреновых улиток в белых халатах, как вдруг услышал громкую оду нарастающей сирены.

Наконец-то. Спасены!

Всего три минуты ожидания, но они показались мне грёбанной бесконечностью!

Я даже не заметил, как нас уже со всех сторон обступили любопытные зеваки. Человек с десять случайных прохожих, примерно. Надо бы срочно дать команду Фёдору, чтобы тот позаботился о каждом наблюдателе и изъял у них фото, видео, если есть, с моим участием в этом, бляха, остросюжетном Апокалипсисе.

***

Полминуты, и мы внутри, мчащейся на всех газах кареты скорой помощи.

Я тоже? Да. Ляпнул же, что не брошу… Да и не хотелось как-то. Опять же, трудно объяснить логически, почему? Благодетель, ёпрст, нашёлся.

Готов был на руки её подхватить и в машину уложить, но все-таки девчонка отмахнулась. Нашла в себе силы, поднялась с асфальта сама и, придерживаясь за поясницу, направилась к автомобилю с мигалками. Я был на подстраховке. Моя рука по-прежнему властно обвивала её талию, в то время как душонку гложил тревожный вопрос: «И почему живот Лили стал таким… твёрдым. Куском гранита, не иначе».

Паника усилилась. Я весь промок от пота, даже поседел, наверно. Не мог вдохнуть полной грудью. Да и выдохнуть… Если месяцем ранее я мог бы спокойненько наплевать на чужие проблемы, особенно на проблемы этой обнаглевшей в край девицы, то сейчас, я отчаянно молился, чтобы с её дитём всё было хорошо. Опять же, интуитивно. Нонсенс. По-другому не объяснить. Я ведь всегда срал на чужие беды. Но в данном случае, меня прорвало. Внутренний дух сыпался на крупицы. Мной управляли потусторонние силы. Иначе, как можно было объяснить собственные спонтанные действия? Мало того, что успокаивал, помощь вызвал, живот поглаживал, в котором готовился к появлению на свет ЧУЖОЙ отпрыск, так ещё и в роддом вместе с ними поехал.

Как же сильно хотелось снова обнять Лилию. И, через тепло прикосновений, забрать всю её боль. Так сказать, в знак извинений за косяки прошлого. Спустя время, когда я остыл, когда понаблюдал за ней на работе, узнал кое-что из личной жизни, понял, что слишком подло с ней обошелся. Мог бы и помягче.

Но она решила отомстить, тогда, когда я, возможно, собрался загладить вину, не зря же выбрал именно Омский филиал. Да потому что фотку её увидел! Не смог забыть. Засела зараза. Глубоко, в самой подкорке мозга. Хер вытащишь.

Цепанула чем-то. Своим простодушием, наверно, невинностью и нежностью.

Я крайне обидчивая, циничная личность. Обиду помню годами. Когда Лилия решила меня конкретно так «взять за член», припугнув залётом, мнение об этой мерзавке вновь поменялось. И не в лучшую сторону. Своей ложью она снова пробудила во мне исчадье ада. Поэтому, оставим всё, как есть. Мы, считай, квиты. Помогу ей, чуть заглажу вину после неудачного первого раза. А затем, вновь разбежимся. Карму немного почищу – вот моё оправдание сегодняшним нелепым поступкам.

– Так, дорогая! Потерпи немного. Скоро будем на месте! – Дала команду немолодая дамочка-фельдшер, пытаясь подбодрить испуганную, до чёртиков в зареванных глазищах, роженицу. – Мужа своего за руку покрепче возьми и думай только о хорошем!

– Не муж я ей. – Хмыкнул. – А просто… начальник.