Не откладывай убийство на завтра

– Почему только к женам, разное бывает. Я ведь почти одним приворотом и занимаюсь и не считаю его чем-то ужасным. Конечно, с другой стороны, это большой грех, но мне и так ясно, что после смерти я буду гореть в аду. Одним грехом больше, одним меньше… суть не изменится. А люди-то все равно идут, и просят, и умоляют помочь: то мужа приворожить, то жену беспутную в семью вернуть, я и помогаю, чем же это плохо?

– Но ведь, как говорится, насильно мил не будешь.

– Так-то оно так, только ты вспомни… хотя ты молода слишком, но все-таки, как в советские времена было? Если кто из супругов заводил на стороне любовников, куда люди бежали?

– Куда?

– В райком, в партком… ты, конечно, не помнишь…

Полина Тихоновна заблуждалась. Катка отлично знала, что такое райком, более того, она до жути боялась этого невидимого монстра. Лет с пяти Катку на все лето отправляли в деревню к бабушке, которая, к слову сказать, являлась заядлой коммунисткой. Как правило, перед сном бабуля рассказывала внучке сказки, но имелось одно «но». Сказки были переделаны до неузнаваемости. Например, всем известная история про Красную Шапочку заканчивается, когда дровосеки распарывают брюхо волку, вызволяя на свободу съеденных им бабушку и внучку. Так вот, в пересказе Катарининой родственницы сказка заканчивалась примерно так:

– Почему у тебя такие большие зубы?

– Потому, что я хочу съесть тебя, дитя мое!

– Нет-нет, – кричала Красная Шапочка. – Не смей! Я пойду в райком, тебя там пропесочат!

После этих слов волк вскакивал и бежал без оглядки от явно странной девочки.

Райкомом волка пугала не только Красная Шапочка, но и семеро козлят.

А самое неизгладимое впечатление на Катку произвела сказка «Три поросенка» в бабушкиной интерпретации. Оказывается, когда серый хищник разломал домик Ниф-Нифа, его братцы Наф-Наф и Нуф-Нуф не растерялись и позвонили в райком. В итоге случилось страшное! У серого разбойника отобрали партбилет. Как известно, в советские времена данная процедура была смерти подобна.

Вернувшись к реальности, Ката продолжила слушать старуху.

– В этих комитетах изменников обрабатывали по полной программе, а толку? Ну, прочитают нудную лекцию, ну, скажут, что советский человек обязан чтить моральный кодекс, а дальше? Люди жили вместе, порой ненавидели друг друга, а продолжали жить.

– К чему вы это говорите?

– К тому, что я ничем не хуже бывших комитетов. Напротив, у меня все чуточку по-другому, я-то делаю так, что человек не чувствует дискомфорта. Скажем, муж резко бросает любовницу и воспылает любовью к законной супруге. Он не будет думать, почему так произошло, просто станет все по-старому.

– А его жизнь?

– Что – жизнь?

– Это правда, что привороженный человек долго не живет?

Полина Тихоновна ничего не ответила. Потупив взор, она сидела молча минуты две, затем резко сказала:

– Ты ко мне явилась по делу, вот давай им и займемся.

– Хорошо, – Катка крутила пальцами, – я пришла не от своего имени, а… в общем, меня попросила сестра.

Бабка смотрела на Копейкину, и по ее лицу трудно было понять, о чем она думает.

– Сестра, говоришь?

– Да, она приезжала к вам год тому назад, вы обещали ей помочь. Конечно, прошло много времени, вы не помните…

– Я всех прекрасно помню, чего она хотела?

– Просила приворожить мужчину.

– И?

– Вы сказали, что через неделю будет результат, но его не было.

– Не может быть!

– И тем не менее парень остался к ней равнодушен.

– Почему сестра сама не приехала, а послала тебя?

– Она сейчас в больнице, заболела.

Полина Тихоновна пронизывала Копейкину острым взглядом. Внезапно за Каткиной спиной разбились три банки. Комнату заполнил зловонный аромат.

– Ты к кому приехала?

– В каком смысле?

– В том, что врать мне не надо! Я тебе не Изабелла, насквозь вижу! Нет у тебя никакой сестры, и приехала ты не для этого.

Ката похолодела.

– Я… вы…

– Говори правду, не люблю, когда со мной начинают играть в игры.

Пришлось Катке рассказать, кто она на самом деле и что привело ее к старухе. Умолчала она лишь о смерти Карповой.

– У тебя есть фотография Татьяны?

– Да, – Катка достала снимок.

Повертев в руках фото, Полина Тихоновна изрекла:

– Я ее помню, очень хорошо помню, она приезжала в сентябре. Сильно сомневалась, стоит ли ко мне обращаться, но в конце концов решилась. Просила приворожить мужчину, плакала, умоляла.

– И что вы сделали?

– Сказала, что через неделю тот будет ходить за ней, как привязанный.

– Судя по всему, этого не произошло.

Старуха встала из-за стола.

– Посиди тут, я сейчас.

Не успела Катка перекреститься, как Полина Тихоновна вернулась, держа в руке фотографию.

– Вот этот мужчина, – она протянула снимок Копейкиной.

С цветной фотографии счастливой улыбкой искрился Станислав.

– Неужели вы храните все снимки?

– Храню.

– Зачем?

– Иногда бывает: придет деваха и просит, чтоб мужик по ней сох, даст фотографию, а через какое-то время жена этого мужика заявится с аналогичной просьбой.

– И как тогда?

– Ей приходится отказывать.

– Почему?

– Я не привораживаю одного человека дважды, в таком случае его ждет быстрая и мучительная смерть.

– Значит, Таня действительно приворожила Стаса!