Не открывай глаза

– Инг, а чем необычен преступник?

– Так он же… Я не могу тебе сказать! – вскинула она на меня испуганный взгляд.

Ладненько, не может, так не может. И тут только два варианта. Либо, я сама того не осознавая, начала дружить с криминалом, что, конечно, возможно. Удача на моей стороне, но то – удача, непостоянная, ветряная спутница. На нее надеяться….

Либо, Инга скрывает инфу, потому что она одна из нас. Это более вероятно. Но вот чтобы я, прячущаяся от всех и вся, в огромном городе начала дружить именно с Незримой – это уже полнейший пипец. Огромаднейший такой! Найти в человеческом городе нечеловека. Браво мне!

Нужно попытаться выяснить имя девочки. Я-то никого тут не знаю, но папусик в курсе, он мне и расскажет.

Стоп.

А не по этой ли причине мне стоит спешно сматываться из города? Это в духе папика, увидеть угрозу, но не сказать мне. Как объяснить ему, что я уже не маленькая девочка?

– Ин, ты говори, не держи в себе, иначе только хуже… – и чувствую себя при этом отвратительно. Вот какая из меня Тень? Это они только людей могут использовать и в ус не дуть при этом.

– Ты, права, – Инга всхлипнула. – Не знаю, с чего я так остро реагирую. Я же Верку и не знала практически…

– Подожди, Верку?

Холодок пробрался в сердце, а в животе что-то ойкнуло и сжалось. Я вспомнила утренний разговор, веселый смех. Да быть не может! Моя Верка впорядке! Это совпадение и все.

– Да, Цыганкову… Удивительно так, она сама на цыганку похожа. Была… Темненькая вся такая, шебутная. Кого угодно могла развеселить, растормошить. Я с ней по клубам ходила одно время, весело с ней было… И с Димой они лучшие друзья были, хотя и держались в последнее время на расстоянии… Эй, Лан, что с тобой? – встревожилась Инга, хватая меня за руку.

За ту самую, что раздавила тонкую фарфоровую кофейную чашку и даже не почувствовала боли от осколков и еще горячего кофе. Кровь на ладони смылась, растворилась в ароматном напитке. Инга схватила салфетку, приложила к моей руке, спрашивая о чем-то. Но у меня в голове все так же и стоял жизнерадостный голос.

И некстати вспомнились сказанные очень давно слова:

– Однажды придет день, и я не открою глаза. Я умру для этого мира, действительно стану Незримой. Это плохо для меня, но для тебя будет еще хуже, поверь, – она весело рассмеялась, словно сумасшедшая старая цыганка, которой отказались позолотить ручку, и проклятие – это все, что она даст напоследок. – Ты – не я, Ланка, ты не сможешь уйти, просто сжигая за собой мосты. У тебя есть удача, есть сила, которой я не хотела бы обладать. Просто поверь, что когда не станет меня, тебе придется сделать все, чтобы не уйти следом…

Тогда я не поверила ей. Она Морок, и слова звучали как угроза, а не как предсказание или напутствие. Что могла сделать девчонка в пятнадцать? Посмеяться, вот и все.

Но что, если моя Верка была права?

– Она мертва… – прошептала я. – Теперь моя очередь.

– Эй-эй, подруга, что ты несешь? – я не на шутку испугала Ингу.

Разводы от туши, белое лицо, большие, чуть покрасневшие от слез глаза. Я не хочу причинить вред еще и тебе.

– Мне пора, – сказала тихо.

Да, папусь еще не приехал, но уж лучше я подожду в подъезде или на лавочке. Не могу сейчас смотреть на нее, понимая, что Инга тоже может стать жертвой тех, кто ищет меня.

Но почему именно Верка?

– А ну села! – рявкнула Инга. – И не устаивай истерик! Рассказывай, живо!

Удивленно посмотрела на нее. Как-то упустила, что раз они с братом знали Верку, то не могли не знать, кто она. Тогда понятно, чем я так зацепила Егора. Совершеннолетняя, но неинициированная – на меня не действуют его возможности. А он Тень, очень любвеобильная Тень.

– Ты же знаешь, кем была Верка? – спросила тихо, чувствуя, что слезы уже начали скатываться по подбородку на шею.

Надо же, не заметила, как начала плакать…

– В смысле? – Инга вытерла устроенный мною погром.

– Она была Мороком.

Рука с тряпкой замерла.

– Ты… знаешь?

– Знаю, Ин. Я с ней много лет дружила… И только утром разговаривали…

– Она рассказала тебе? – тихо, со всхлипом спросила Инга.

– Не было необходимости, – я все же вытерла щеки, но соль слез уже начала стягивать кожу. – Ин, я все знаю про Незримых… Я… одна из них… Из вас, из нас, не знаю, как правильно это говорить.

Попыталась улыбнуться, но не получилось. В глазах так и стояли черные, словно вороново крыло, кудряшки. Мы ведь так и не встретились.

– Ты, – она села, снова выдернула из коробки салфетку и взяла меня за руку, – одна из нас. Поверить не могу… Но кто и как? Откуда? Егор всех знает, даже тех, кто прячется. У них целая банда, точнее, свой собственный полицейский участок. Они там… типа следят за порядком… Как они тебя проглядели?

– Вот так, – улыбнулась грустно.

– Но у нас очень строгий учет всех инициированных, перепись каждые полгода…

– Я неинициированная, – перебила Ингу, понимая, что раскрываю себя.

Но в душе словно надломилось что-то. Не представляю, как буду жить без Верки. Она была единственным, кроме, пожалуй, папусика, человеком, которому я могла довериться без страха. Друг, которого больше не будет.

– Но как? – да уж, Ингу я шокировала конкретно.