Не оторваться. Почему наш мозг любит всё новое и так ли это хорошо в эпоху интернета

Летом 2012 года 51 ребенок отправился в летний лагерь в пригороде Лос-Анджелеса [132]. Это были самые обычные школьники из Южной Калифорнии: равное количество мальчиков и девочек в возрасте 11–12 лет разного этнического и социоэкономического происхождения. Все они дома имели доступ к компьютерам, и почти у половины были телефоны. Каждый день дети час тратили на текстовое общение с друзьями, два с половиной часа смотрели телевизор и чуть больше часа играли в компьютерные игры.

Но на одну неделю им пришлось оставить телефоны, телевизоры и игровые приставки дома. В лагере они ходили в походы, пользовались компасом, стреляли из луков. Они учились готовить на костре и отличать съедобные растения от ядовитых. Никто не учил их смотреть друг другу в глаза и общаться, но в отсутствие гаджетов именно это и происходило. Вместо того чтобы прочесть на экране LOL и увидеть улыбающуюся рожицу-эмодзи, дети по-настоящему смеялись и улыбались. А если им было печально или скучно – не смеялись и не улыбались.

В понедельник утром, когда дети приехали в лагерь, они прошли короткий тест DANVA2 – диагностический анализ невербального поведения. Это забавный тест – один из тех, что широко распространены на Facebook: нужно всего лишь истолковать эмоциональное состояние незнакомых людей. Сначала вы смотрите на их фотографии, а потом слушаете, как они вслух читают предложение. Вам предстоит определить, счастливы ли они, печальны, сердиты или напуганы. Задание может показаться тривиальным, но это не так. Некоторые лица и голоса понять просто – их эмоции достаточно сильны. Но многие люди испытывают тонкие эмоции. Нелегко определить, улыбается ли Мона Лиза или ей просто скучно. Я попытался пройти этот тест и сделал ряд ошибок. Один парень показался мне немного подавленным, но оказалось, он слегка напуган.

Такой же тест проходили дети в лагере. Из сорока восьми вопросов они допустили в среднем четырнадцать ошибок. Четыре дня походов – и все уже собирались садиться в автобусы и ехать домой. Но прежде психологи снова предложили им тот же тест. Им казалось, что неделя личного общения без гаджетов должна была сделать детей более чуткими к эмоциональным сигналам. Практика действительно помогает лучше понимать эмоции других людей. Дети, которые воспитывались в изоляции (например, знаменитый Дикарь из Авейрона, до девяти лет живший в лесу с волками), не умеют распознавать эмоциональные сигналы. Тем, кто находился в одиночном заключении, после освобождения тяжело общаться с окружающими, и такое состояние сохраняется до конца жизни. Дети, проводящие время в обществе сверстников, учатся понимать эмоциональные сигналы через повторяющуюся обратную связь: вам может показаться, что приятель протягивает игрушку, чтобы поделиться с вами, но по выражению его лица вы поймете, что он собирается использовать ее в качестве оружия.

Понимание эмоций – очень тонкий навык, который от бездействия атрофируется, а с практикой улучшается. Именно это наблюдали психологи в летнем лагере. Во второй раз дети прошли тест гораздо лучше. После первого испытания они не узнали правильных ответов, но во второй раз количество ошибок снизилось на 33 %. Исследователи также попросили контрольную группу детей из той же школы пройти этот тест дважды – в понедельник утром и в пятницу вечером, так же, как их однокашники в лагере. Количество ошибок у них тоже слегка снизилось (на 20 %), вероятно, потому, что во второй раз проходить тот же тест легче. Но такое улучшение оказалось менее впечатляющим, чем у тех, кто находился в лагере.

Неделю в лагере от недели в городе отличает многое. Помимо доступа к гаджетам и времени, проведенного в обществе друзей, есть и другие различия, которые могли бы объяснить более высокие показатели в тесте DANVA2. Может быть, на психику благотворно влияет свежий воздух и природа? Или общение со сверстниками делает детей умнее? А может быть, все дело в отрыве от гаджетов? С полной уверенностью сказать нельзя, но рецепт от этого не меняется: дети лучше справляются с задачами, которые связаны с качеством социальных взаимодействий, когда больше времени находятся в обществе других детей в естественной среде. Треть жизни, проведенная за светящимся экраном, этому не способствует.

* * *

Дети особенно подвержены зависимостям, поскольку у них нет самоконтроля, который помогает взрослым избежать развития аддиктивных привычек. В регулируемых обществах детям не продают алкоголь и сигареты – но немногие общества регулируют поведенческие зависимости. Дети по-прежнему могут часами сидеть за интерактивной техникой, они играют в видеоигры ровно столько, сколько позволяют им родители. (В Корее и Китае обсуждают так называемые законы Золушки, которые запрещают детям игры с полуночи до шести часов утра.)