Не. Отпускай меня

— Ты… ты не должен говорить, если не хочешь. — Я сказала это тихо, но была уверена, что другие слышат меня.

Подобие улыбки появилось на лице Коннора.

— Все хорошо. — Он облизал губы. — Итак, привет, меня зовут Коннор и у меня дислексия. Мне нелегко читать и писать, и средняя школа была для меня адом на земле. Не только из-за занятий, скорее из-за других учеников. Поэтому я уже пять лет на лечении у доктора Монтри и год в этой группе. — Он тяжело сглотнул, и, хотя он этого не сказал, было понятно, что речь идет о моббинге. — Н-да, а событий за неделю было мало, — продолжил Коннор и вытер ладони о брюки. — Моя программа чтения вслух получила обновление, и я изменил настройку голоса на женский. Так себе развлечение, но если надо целый день слушать факты, неплохо иметь хоть какое-то разнообразие.

В нашем кругу раздался сдержанный смех, и доктор Монтри снова взяла на себя инициативу ведения разговора. Каждый в кругу мог сказать, что хотел, с условием никого не прерывать. О себе рассказали Ноа и Врена. Мы слушали и иногда давали советы или говорили ободряющие слова.

Слушая истории других, я не заметила, как прошло время. Я не успела опомниться, а доктор Монтри уже объявила, что время истекло. Я посмотрела на Коннора, и наши взгляды встретились на долю секунды, но больше было и не надо. Я взяла пальто и покинула помещение. Он последовал за мной в пустой коридор. Благодаря совместным занятиям, я уже хорошо знала его и не боялась быть с ним наедине, однако сохраняла определенную дистанцию.

— Привет, — смущенно сказал Коннор и поправил очки.

— Привет, — ответила я и издала нервный смешок. Почему из тысяч людей, которые жили в Мелвью, и сотен, кто посещал университет, сюда пришел именно тот, кого я знаю? — Глупое совпадение, не так ли?

— Да уж. — Он засунул руки в карманы брюк и смотрел в пол, на котором можно было заметить многочисленные следы от резиновых подошв.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спросила я, хотя еще сама не была уверена, хочу ли остаться. Группа производила хорошее впечатление, но с Коннором мне надо было постоянно контролировать себя, чтобы не сказать чего-то, о чем не должны знать наши общие друзья. С другой стороны, он здесь не от хорошей жизни, и если он подорвет мое доверие, я ведь могу сделать то же самое. Не то чтобы я собиралась воспользоваться ситуацией, но знание этого имело некоторый успокаивающий эффект.

— Я не знаю, — ответил Коннор. — А почему ты здесь?

Я задумалась. Если я сейчас скажу ему правду или хотя бы часть ее, у меня уже не будет пути назад. Если он еще есть: без причины меня бы здесь не было, и Коннор это знал. Кого я хотела обмануть?

— Не надо говорить, если не хочешь, — сказал он, невольно повторив мои недавние слова.

— Я страдаю от страха, — объяснила я, борясь с неуверенностью. Я была не готова рассказать все — ему или группе, риск был слишком большим, пока Нора была несовершеннолетней и жила с Аланом под одной крышей. Однако моя проблема отличалась многогранностью. — Мне часто бывает тяжело находиться среди людей. Прежде всего я чувствую себя плохо рядом с мужчинами. Часть меня постоянно испытывает страх, что они могут что-то сделать со мной.

— Ой. Извини. Я… — Коннор отступил на шаг.

— Все хорошо, — прервала я его. — Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы доверять тебе. В основном меня страшат незнакомцы.

— Хорошо, потому что меня тебе действительно не нужно бояться. Я бы никогда не сделал тебе ничего плохого, — заверил меня Коннор. В коридоре за нами зазвучали шаги и голоса, как будто закончился другой сеанс. — Теперь я понимаю, почему ты при нашей первой встрече в столовой выглядела как привидение. Я тогда боялся, что ты упадешь, не дойдя до кассы.

Я удивленно подняла брови. Мне казалось, я хорошо контролировала себя в этот день, но, видимо, я ошиблась. Прежде чем я смогла ответить на замечание Коннора, угол обогнула группа девушек. Они несли с собой футляры разных размеров и форм, наверное, с инструментами внутри. Мы прижались к стене, чтобы не стоять у них на пути.

— Я не против того, чтобы ты осталась в группе, — сказал Коннор. — Мне нечего скрывать, если ты не планируешь бегать по окрестностям и рассказывать всем об этом.

— Я бы никогда этого не сделала, — заверила я его. — Кроме того, с кем мне говорить об этом? Апрель и Лука не знают, что я здесь, и было бы хорошо, если бы так и осталось.

— Конечно. Я нем, как могила. — Коннор закрыл рот рукой. — Значит, ты остаешься в группе?