Не. Отпускай меня

Двойная дверь открылась передо мной, и я нервно окинула взглядом ярко освещенное помещение. За стойкой стояли две женщины и мужчина, а перед ней выстроилась очередь из полудюжины человек. Три мужчины и три женщины, две из которых были с детьми. Я стала за одним из мужчин, стараясь, чтобы расстояние между нами было побольше. Он скучающе листал журнал «Мужское здоровье» и не обращал на меня внимания. Я еще мгновение разглядывала его жилистые руки, а потом переключилась на других. Ни один из мужчин, казалось, не интересовался мной.

Все будет хорошо. Нет причин для паники. Прямо над входом висели две камеры наблюдения, и какой мудак стал бы причинять мне вред в присутствии детей? Эта мысль немного расслабила меня, и мне удалось оставаться спокойной, пока я стояла в очереди. Я заказала средство от простуды, крем от насморка и травяной чай. Последний оказался баснословно дорогим, но ехать за ним в другое место было выше моих сил. Заплатив, я трусцой побежала к машине и облегченно вздохнула, когда наконец снова была одна. До сих пор дрожащими руками я запустила двигатель и отправилась в путь.

Когда я оказалась в безопасности квартиры, мной овладело внезапное чувство изнеможения. Хотя не пробыла в аптеке и четверти часа, я устала, как после целого дня работы. Действие адреналина ослабевало, напряженные нервы медленно расслаблялись.

Лука все еще лежал на диване, в той же позе. Ведро ему не понадобилось. К счастью.

— Лука? — спросила я осторожно, чтобы не разбудить его, если он спал.

Он, моргая, открыл глаза.

— Сага.

— Привет. — Я сняла пальто. — Как дела?

— Плохо. Ты же не захотела меня убить.

— Если я тебя убью, самое позднее послезавтра ты начнешь сожалеть, ведь тебе станет лучше. — Я опять присела перед ним и положила руку на его лоб. Ощущение не изменилось. Я принесла ему стакан воды и дала две таблетки средства против гриппа.

Лука проглотил их со страдальческим стоном, а потом снова бессильно уронил голову на подушку. Прием таблеток утомил его, и он задремал, при этом его тело постоянно вздрагивало от приступов кашля. Мне было тяжело видеть его таким. Он страдал, и это была моя вина. Я не должна была выгонять его в дождь из машины. О чем я только думала? Нельзя было руководствоваться гневом.

Я заварила ему немного травяного чая и приготовила на потом суп с лапшой. Пока он спал, я попыталась заняться украшениями, но больше не могла сконцентрироваться. Из-за усталости, которую все еще чувствовала в конечностях, и громкого затрудненного дыхания Луки — единственного звука в помещении.

Я удобно устроилась в кресле рядом с ним и немного задремала, пока не услышала тихое «Сага?».

— Да? — Я наклонилась вперед.

Лука не повернул головы, но его взгляд нашел меня.

— Мне плохо.

— Тебя тошнит или что-то болит? — спросила я. До сих пор он не говорил о тошноте, только о головной боли и боли в шее.

— Последнее.

— Хочешь принять еще одну таблетку?

Он не ответил.

Хорошо, видимо, надо рассчитывать только на себя. Я решила предоставить Луке лечение, которое позволяла себе, когда была больна. Я снова сунула ему в руку чашку чая и попросила выпить, а потом пошла в ванную, чтобы приготовить ему ванну. Конечно, у нас не оказалось эфирных масел от простуды, о чем я должна была подумать в аптеке. Но среди ароматических добавок, которыми пользовалась Апрель, я нашла смесь травяных ароматов, которую добавила в теплую воду.

Лука послушал меня и выпил чай в этот промежуток времени. Пустую чашку он поставил на стол, рука бессильно свесилась с дивана.

— Привет. — Я снова присела рядом с ним и погладила рукой его бледное лицо. Он, моргая, открыл глаза. — Я приготовила тебе ванну.

— Ммм. — Он не двигался.

— Это пойдет тебе на пользу, — заверила я и осторожно потянула его за руку, пока он не приподнялся со стоном и не закашлялся. Как только приступ прекратился, он начал хватать ртом воздух. Во мне росло беспокойство. Я протянула ему стакан с водой и еще одну таблетку от гриппа, которую он послушно проглотил.

После того как дыхание Луки успокоилось, я поставила его на ноги и повела за руку в ванную.

Аромат заполнил помещение, которое было приятно теп­лым, но не жарким.

Лука скептически посмотрел на ярко-зеленую воду:

— Что это?

— Дикая природа, — ответила я. — Травы, эвкалипт и какие-нибудь цветы.

Он сморщил нос:

— Я ничего не чувствую.

— Пока не чувствуешь, — сказала я с ободряющей улыбкой. Я стояла перед ним. Когда стало ясно, что он больше ничего не скажет, я кашлянула.

— Тогда я оставлю тебя одного.

Он слабо кивнул, и, покидая ванную, я почувствовала на себе его вялый взгляд.

Я тихо закрыла за собой дверь и вздохнула. Сама ненавидела болеть, но видеть, что плохо тому, кто что-то значил для меня, было намного хуже. Если бы была возможность, я охотно стала бы на его место, вместо того чтобы видеть его таким.

В этот момент я услышала шум из ванной. Я замерла и обернулась. Инстинктивно схватилась за дверную ручку, но потом замешкалась. Я не хотела вторгнуться к обнаженному Луке.

— Лука?

Он не ответил.

— Лука? У тебя все хорошо?