Не отпускай меня

— Не знаю. Вероятно, буду где-то рисовать.

— Портреты на Арбате? По пятьсот рублей за штуку?

Смотрю на маму, ища у нее поддержки. Тщетно. Получаю только виноватую улыбку. Конечно, она не пойдет против любимого Вадимки. Папа любил ее безумно, а она только принимала эту любовь, играя роль, скорее, дочки, чем жены. С Вадимом все иначе. Я вижу, как она изнывает от страсти. Просто на всё готова ради него. Кошка в период мартовского обострения.

— Да ладно тебе, пап! Люди, которые работают с визуалкой, неплохо зарабатывают сейчас. Так что не все дороги ведут на Арбат, — делает глоток минералки и с видом диванного эксперта добавляет: — Если, конечно, Дотнара сама туда не стремится.

Вот оно как! Подмога пришла, откуда не ждали. Более чем уверенна, что этот хитрый лис просто усыпляет бдительность.

— Ну не знаю, — опять заводит Вадим любимую пластинку и отправляет в рот кусочек лосося.

— Вадик, ты мне не поможешь накрыть к чаю? — словно просыпается мама, а потом обращается ко мне: — Нара, а ты покажи Руслану свое творчество.

Она так произнесла слово «творчество», будто оно ругательное или просто не очень приличное.

— Пойдем, — протягиваю я и пытаюсь встать так, чтоб подол не задрался.

Он последний человек, которого мне хотелось бы привести в свое маленькое царство.

Руслан входит и начинает взглядом сканировать наброски, которыми чуть ли не как обоями покрыты стены моей комнаты. Особое внимание, конечно же, уделяется неудачным. И тут я понимаю, что и его тоже успела изобразить на свой лад. Я же не знала, что парень из кафе и он, это одно лицо. На арте Руслан с рогами, а рот зашит нитками.

— Ты знаешь, по-моему, похож, — говорит с усмешкой, вдоволь налюбовавшись собой.

— Могу подарить!

— Не надо, Дотнара! Оставь у себя. Только положи под подушку. Может тогда, я и сниться тебе начну.

— Слушай, — пытаюсь нивелировать конфликт и решить дело по-хорошему: — Если все так вышло, может, ты, как и все, будешь называть меня, Нарой?

— Зачем? Я буду называть тебя, как в паспорте написано: Дотнара. Дочь трудового народа.

— Ты невыносим! — не сдерживаюсь я.

— Знаю! Но теперь деваться некуда. Ты моя маленькая сестренка. Мы будем часто видеться, много времени проводить вместе. Кстати, у меня появилась бомбическая идея. Я закажу нам одинаковые свитера. Family look!

Я чувствую, как кружится голова. Ну за что мне такое? Если раньше я могла хоть дома отдохнуть от него, то теперь Руслан везде.

— Ты теперь будешь всегда пить мне кровь?

— Да. Я злостный капиталист, а ты — дочь трудового народа. Сам бог велел!

Мой взгляд мечется по тюбикам с масляными красками, пока не натыкаюсь на зеленую ФЦ. Отвратительный цвет. Хватаю тюбик, отвинчиваю крышку и выдавливаю добрую порцию на его белую рубашку. Неплохо получилось, только я не учла, что тюбики с краской имеют обыкновение плеваться. Брызги зеленого «масла» и мне лицо окропили.

— Шутки у тебя тупые… Моя бабушка шутила забавнее! — выкрикиваю я в дополнение к жирному зеленому пятну, что расплывается на идеально отглаженной ткани.

Осматривает ущерб с непроницаемым лицом. А потом тянется к моей щеке и смазывает пальцем брызги. Я готова к любой реакции, но, вопреки всем моим ожиданиям, Руслан на ощупь делает под каждым глазом по два зеленых-зеленых мазка на манер какого-нибудь Рембо.

— Ты же понимаешь, что это не просто перформанс? Это начало войны! — его доброе почти мальчишеское выражение лица в купе с угрозой, сказанной вполне серьезным тоном, рождает в голове когнитивный диссонанс.

Я стою на месте и не могу поверить, что сотворила такое. Просто накипело. Просто дома я стала смелее.

Мы сидим зеленые, ведь «масло» оттереть не так просто, и молча глотаем чай с бергамотом, который обожает Вадим и ненавижу я. Мой взгляд прилип к его испорченной рубашке. Мама и Вадим смотрят на нас недоуменно. Немая сцена. Занавес.

— Что с вами произошло?

— Авария, — мрачно произносит Руслан и делает очередной глоток. Держит чашку так манерно, что едва ли мизинец не отставляет.

— Это та самая рубашка за двести баксов? — зачем-то уточняет Вадим.

— Та самая, да, — говорит Руслан очень спокойно, и я даже чувствую проблеск симпатии. Мне нравится, когда люди не возводят материальное в абсолют. Правда, это не касается Вадима.

— Я так понимаю, это не отстирать?

— Дотнара, твое зелье отмывается? — спрашивает Руслан с напускной серьезностью.

— Нет, — отвечаю не менее серьезно.

— Я так и думал. Это хорошо. Когда она прославится, мне хорошо заплатят за этот piece of art. Только придется сначала ее пережить… Но в перспективе это очень удачное вложение. Двести баксов плюс немного зло…страсти, и ты миллиардер через каких-то семьдесят лет.

Я спустила пар. Стало легче. Руслан сейчас даже не кажется таким уж ужасным. Да, он невыносим, чувство юмора нафталиновое, но в целом не такой противный, как папочка.

— Девчонки, а может, нам поехать проветриться на набережную? — предлагает Вадим, включив режим гусара.

Я взглядом молю маму отказаться, ведь придется ехать с ними в одной машине.

— Вадюша, какая прекрасная идея! — восклицает она.

Мы с Русланом переглядываемся, и он выдает: