Не отпускай мою руку, ангел мой. Апокалипсис любви

Но однажды он споткнулся. Об эту недотрогу Лию. Раньше он никогда особого внимания не обращал на нее, хотя заметил, как пацаны при виде гордой девчонки сворачивали голову, замолкали и прятали папироски. Привыкший брать нахрапом, он попытался дернуть ту за ее роскошную косу и привлечь к себе. И тут увидел перед собой огромные зеленые глаза, которые смотрели на него, нет, не с ненавистью, а с таким презрением, что он стушевался и тут же отпустил ее. Откуда-то само вылезло слово «извини», которого сроду не употреблял. С тех пор он стал издалека на нее посматривать и искать случая. Но не потому, что влюбился, просто его еще никогда так не отшивали, его самолюбие было задето. Кавказская кровь кипела от мщения, самые разные картины рисовались в голове, когда вдруг подошел Рава и попросил устроить свидание с одноклассницей. Это было последней каплей и план созрел.

«Ему то она точно не откажет», — был уверен Гога, а дальше в игру вступит он. Каково же было его удивление, когда Лийка отказала. С каким наслаждением он преподнес этот казус белли (ему нравилось это выражение, хотя он не знал его значения) Раве и как участливо улыбался побледневшему другу. Тот правда не сказал ни слова, а повернулся и пошел. Гога и здесь не смолчал:

— Может я еще раз попробую к ней подъехать?

И тут он понял, почему все боялись Раву. Когда тот повернулся, глаза его уже не светились синим цветом, а были серо-стального цвета, он весь набычился и навис над сверстником.

— Больше к ней не смей подходить, ты понял?

— Ты че, мне угрожаешь? — подбоченился Гога, его горячая кровь мгновенно вскипела.

— Я тебя предупреждаю, эта девчонка теперь под моей защитой.

— Она же тебя только что отшила, придурок!

— А вот это тебя не касается, сам разберусь.

— Так и разбирайся, я-то здесь причем, — уже миролюбивее ответил Гога. — Больно она мне нужна, подумаешь, красавица. У меня таких знаешь сколько.

— Таких у тебя не было и не будет. Кишка тонка, — усмехнулся тот и по-взрослому, добавил — Я предупредил, — и ушел, не обращая внимания больше на друга.