Не отпускай мою руку, ангел мой. Апокалипсис любви

— Ой, это же мой любимый, — сразу же настроилась она на доброжелательный лад. После длинного перелета женщина никак не могла прийти в себя. Бизнес класс конечно обслуживался хорошо, им то и дело предлагали напитки, закуски. Но снотворное в виде коньячка было для таких как ее муж, который всю дорогу похрапывал на своем ложе, пусть и в неудобной позе, свесив ноги в проход. Она же лишь чутко дремала, вздрагивая и сжимаясь от страха после каждого постороннего звука или провалов в воздушные ямы.

И, вдруг этот замечательный запах настоящего кофе, твердая земля под ногами.

— Нам здесь понравится, — шепнула она, крепко держась за руку мужа. Он кивнул ободряюще. Они вышли в зал прибытия.

— Из нас двоих ты больше англичанка, — тут же заявил Рава, ища глазами справочную. — Помню, как ты «спикала» на олимпиаде в девятом классе. Кстати, а почему тебя не было среди победителей?

— Может быть потому, что ты был очень рассеян и занят одной девчонкой из другой школы? — без особой радости подхватила разговор Лия. Ее пугала предстоящая проверка на знание английского. Она не была уверена в себе.

— Вот не вспоминай сейчас ее, ладно?! Я не знал, как оторваться от этой зануды. С чего она ко мне тогда приклеилась? — Рава не замечал настроения жены.

— Что ты говоришь? То-то вас искали чуть ли не с фонарями по всем закоулкам города.

— О, так ты следила за мной, значит, я уже тогда тебе нравился? — он с нарочитым удивлением повернулся к ней и привлек ее к себе. — Отвечай сразу, не задумываясь — ты была в меня влюблена уже в девятом классе? Почему я этого не знал?

— Кому же не нравился Рава! — обрадовала она его на секунду, — но хочу тебя огорчить. В девятом классе я тебя даже не знала. Просто это был приказ англичанки — найти Раву немедленно! А так как я была старшей в группе, — Кстати, где вы там с ней прятались? — в ее голосе послышалась ревнивая нотка.

— А вот и справочная, — технично поменял тему муж. И оставив жену перед стеклянной загородкой, быстро ретировался, крикнув: «Я за такси». Когда через некоторое время вернулся, Лия стояла у окошка потерянная и монотонно кивала крупной черной, улыбчивой женщине за стеклом, которая что-то быстро говорила. Спасая жену, он мило улыбнулся женщине, схватил Лию за руку и потащил к выходу. Там уже ждало такси.

— Она пять минут мне отвечала, на простой вопрос, как проехать на Тайм сквер, — жаловалась Лия, пока они ехали. — Но я же столько слов в английском не знаю. Представь эту ситуацию у нас? Давно бы послали подальше.

Рава в ответ лишь посмеивался.

До гостиницы на главной улице Манхэттена добирались долго, был час трафика и даже им, знакомым с московскими пробками, он показался нескончаемым. Также долго и обстоятельно им что-то объясняли на ресепшене, потом их устраивали и они четко усвоили, что в этой стране все делается основательно. Но увидев шикарный номер с хорошим видом на небоскребы, которые столько раз видели в фильмах, усталость как рукой сняло. Поэтому быстро перекусив в ресторанчике, побежали в город, совсем не зря прозванным каменными джунглями. Вернулись поздно ночью, валясь с ног от усталости.

Но утром, первым делом, конечно, на теплоходе к Статуе Свободы, маршрутом первых мигрантов. «Свобода» выглядела непрезентабельно: слегка позеленевшая от старости, с налетом птичьих испражнений на голове. Это произвело гнетущее впечатление, но к концу экскурсии они по новому взглянули на статую и уже не замечали ее старости и неприбранности, а видели только ее величие. Лия после слов гида о бедных и несчастных всего мира даже прослезилась. А Рава не стал комментировать что-то в своей циничной манере, уважительно добавив: «Молодцы. из всего могут сделать конфетку».

Следующий маршрут, который составила Лия еще дома, конечно же к своим, на Брайтон. И не пожалела об этом. Норковые потрепанные временем шубы на женщинах, брюзгливые, недовольные чем-то голоса, особенный перемешанный русский с английскими словами, разномастные магазинчики с чопорными и недоступными продавщицами из 70-х, неповторимый диалект одесских мигрантов, все это было частью их недавней жизни.

— Мы что вернулись в прошлое? — с восторгом обернулась Лия к мужу.

Тот, к ее удивлению, не был рад увиденному. Буркнув что-то про совок и ненужную ностальгию, подхватил и потащил ее к океану.

Благо он был рядом. Увидев могучее и безбрежное пространство, темное и словно затягивающее в себя они долго молчали. Белопенные волны накатывали на берег и снова уходили, оставляя водоросли, грязь. Безбрежная темно-зеленая гладь без горизонта завораживала, и Лия ощутила этот магнетизм с такой силой, что ей стало не по себе. Что-то сжалось внутри и какое-то беспокойство охватило ее. Внезапно подул сильный ветер, злой и беспощадный он словно пытался сбросить с нее соболиную шубу и пронести ее куда-то вглубь острова. Она почувствовала как холод заставляет дрожать тело. Рава выглядел не лучше.

— Замерзла? Пошли, я здесь заприметил русскую забегаловку. Сейчас жахнешь стаканчик водочки и будешь как новенькая.