Не отпускай (СИ)

Он бросил многозначительный взгляд на полковника, и Иван Матвеевич, к моему удивлению, встал из-за своего стола и покинул собственный кабинет, пряча от меня взгляд! Я понял, что все уже решено и сейчас мне попросту заткнут рот!

Стригунков продолжал, вдруг перейдя на "ты" — Ну, правильно, чего со мной церемониться:

— Послушай, майор, я — человек небедный, да и Коновалов готов за жену прилично заплатить. Вот, смотри, я тебе половину той суммы предлагаю, что ты мог бы получить, как… как киллер. Просто за физический и моральный ущерб! На море, куда-нибудь в Египет бабу свою с детьми свозишь! Здоровье поправишь! Или машинку новенькую прикупишь…

Я понимал, не первый год в органах работаю, что следом за предложением денег, обычно следовала угроза, чтобы проникся человек, что будет, если он вдруг вздумает взьерепениться. Так и произошло:

— Эта дура, Алёнка, своей дебильной выходкой чуть не испортила мне карьеру и жизнь. Если бы не ее братец, генерал этот — просто, не знаю, что и делать! А тут, понимаешь, невеста моя беременна — мальчик у нас будет. А у меня, ведь, от жены — две дочери, я о сыне всегда мечтал! Короче, это я так… чтобы ты, майор, прочувствовал, чтобы понял, что рука у меня волосатая имеется, что сор из избы выносить я не могу и не хочу, ну, и ради семьи своей готов на многое.

— Ладно, переходи уже к главному, — решил хоть таким же беспардонным обращением немного "вернуть" ему его же хамство. — Чего яйца мять?

Он удивленно поднял бровь, но ничего не сказал.

— Короче, либо ты соглашаешься на уже озвученную сумму, к которой Коновалов еще от себя немного накинет, восстанавливаешься — отпуск тебе полковник даст. Либо вылетаешь из полиции, и в моем городе другой работы для тебя не будет.

Сука!… Как так получается-то! Все отмылись, очистились — по закону нашему грязными сапогами, образно говоря, потоптались, а виноват у нас кто остался? Дурак Пылёв! Ну как так? В рожу ему съездить, просто чтобы на душе не так мерзко было? Но ведь в его руках — власть! А полковник мне ясно дал понять, что он сам умывает руки — помогать мне не будет!

Я задумался, нагло уставившись в лицо Стригункову. Он, давая мне время, молчал.

Бля-ядь, только в нашей стране такое творится или в других тоже? Так, это со мной, сотрудником полиции, при звании достаточно высоком, при многолетнем стаже работы — всю жизнь в этом отделе, так поступить могут! А что говорить о простом человеке, у которого нет никакой поддержки? Вот до глубины души задело…

Отказаться, что ли, от денег? Послать его на хер? И остаться бедным, но гордым? Или взять? Что гордость-то моя — буду считать компенсацией за временную потерю трудоспособности! Устрою на эти деньги Маринке шикарную свадьбу! Как говорится, Бог любит троицу! Вот и я в третий, и надеюсь, последний, раз женюсь на ней! Или, и правда, в Египет с нею — пускай мне там экскурсию по пирамидам проведёт!

Подумал о ней, спящей в этот момент в моей постели, и безумно захотел побыстрее свалить отсюда.

— Окей, Стригунков, я согласен. Деньги не пахнут, так говорят?

Он вновь пропустил мою наглость мимо ушей, улыбнулся фирменной депутатской улыбкой (мэровской не звучит как-то!) и сказал:

— Завтра мой человек домой тебе привезет наличкой всю сумму! Иди, майор, отдыхай, выздоравливай! Я думаю, что тебе не нужно объяснять, где нужно язык держать?

— Не нужно.

Я встал и направился к двери, понимая, что аудиенция окончена. Стригунков проговорил мне вслед:

— Полковнику там скажи, чтобы зашел!

Ох…ть! Как у себя дома распоряжается!

Полковник, правда, топтался неподалеку. Шагнул ко мне навстречу:

— Ну, что, Сереж, согласился?

Я кивнул, стараясь не смотреть на него.

— Ну и молодец! Я со своей стороны премию выпишу! Ну и отпуск, естественно! Сейчас тебя дежурка домой отвезет!

Я уже собрался двигаться к выходу, но он взял за локоть здоровой руки:

— Сергей, не расстраивайся! Может, оно и к лучшему — все довольны, каждый рад! А женщина твоя — красавица и умница, очень переживала о тебе в больнице! Считай, что ты — везунчик, такую бабу отхватил! Любит она тебя, поверь мне. На свадьбу, надеюсь, меня позовешь… несмотря на эту гадкую ситуацию?

Ну что тут скажешь? Я кивнул, понимая, что, может быть, и у полковника, как у меня, никакого выбора не было. Он похлопал меня по руке и пошел в свой кабинет.

Но как же гадко на душе у меня было — словами не передать! Дежурный водитель — молодой лейтенант Лёша Сафронов, поначалу все разговор завести пытался. Но потом понял, что не настроен я разговаривать и отстал.

Маринка спала, уткнувшись носом в мою подушку. Полюбовался ею — красивая, домашняя, моя женщина! Хорошо с ней — спокойно, уютно. И в постели — просто замечательно!

Плевать на все! Плевать и забыть, как страшный сон! Вот сейчас Маринку обниму и спать! Кое-как стащил джинсы и лег, футболку снимать не стал — слишком больно! Как же обнять ее хочется… но на здоровое плечо лег, а раненной рукой двигать слишком больно. Закинул ногу на нее, чтобы обязательно проснуться, когда она на работу уходить будет. И провалился в сон без сновидений.