Не отпускай

Сюзанна «очищала мир от грязи», пытаясь превратить реальность города в идиллическую гавань, какой он и должен быть, по ее мнению. Хэнк был всего лишь отбросами. Лучше всего выкинуть его на свалку, чтобы не портил пейзаж и воздух. Я мог бы сказать Сюзанне об отсутствии у нее сочувствия к людям, но какой в этом смысл? Я помню, как-то раз, когда нам было лет по десять, мы проезжали по неблагополучному району Ньюарка. Родители всегда говорят в таких случаях детям, чтобы смотрели в окна и были благодарны за то, что имеют. Но наш отец видел это иначе. Он сказал слова, которые до сих пор поражают меня: «У каждого человека есть мечты и надежды».

Эти слова я пытаюсь вспоминать каждый раз, когда перехожу дорогу другому человеческому существу. Включает ли это таких подонков, как Трей? Конечно. У него тоже есть мечты и надежды. Без сомнения. Но когда твои мечты и надежды крушат мечты и надежды других…

Я опять рационализирую. Мне наплевать на таких, как Трей. Проще простого. Хотя, может, плевать и не следовало бы. Но что я могу поделать? А может, я слишком много протестую.

Что ты думаешь по этому поводу, Лео?

Выйдя наконец из их душного дома – когда Джо хлопает за мной дверью, чтобы создать какую-то имитацию сопротивления хотя бы для себя, – я набираю в грудь побольше воздуха. Смотрю туда, где жила Маура. Она ни разу не пригласила меня к себе домой, и я был внутри только раз. Это случилось недели через две после того, как убили тебя и Дайану. Я поворачиваюсь и смотрю на дерево по другую сторону улицы. Там я ждал, спрятавшись. Сначала я увидел, как вышла вьетнамская семья. Через пятнадцать минут мать Мауры вывалилась из дома в своем плохо подогнанном к ее фигуре летнем платье. Ноги у нее заплетались, но ей удалось дойти до остановки автобуса.

Когда она исчезла из вида, я взломал дверь.

Зачем я это сделал, вероятно, понятно без слов. Я искал какое-нибудь указание на то, куда уехала Маура. Когда я днями раньше пытался выяснить это у ее матери, та сказала, что дочь перевели в частную школу. Я спросил в какую – она не ответила.

– Все закончилось, Нап, – сказала мне миссис Уэллс, обдав меня винным выхлопом изо рта. – Маура продолжает жить своей жизнью. И ты тоже продолжай – своей.

Но я ей не поверил. Поэтому взломал дверь ее дома. Просмотрел все ящики и шкафы. Вошел в комнату Мауры. Там оставались ее платья и рюкзак. Взяла ли она что-нибудь с собой? Судя по всему – нет.

Еще я искал мою спортивную куртку.

Несмотря на все закатывания глаз по поводу моих спортивных увлечений и дурацкой склонности жителей города к спорту, несмотря ее противохипповое, квазисексистское отношение ко всему этому, Маура получала кайф, нося мою куртку. Может быть, склонность к ретро. Может, ирония. Не знаю. Или тут вовсе не было никакого противоречия. Маура была любительницей старины.

И вот я искал свою куртку – зеленую с белыми рукавами, со скрещенными хоккейными клюшками на спине, моим именем и словом «капитан» спереди.

Искал, но так и не нашел.

Взяла ли Маура куртку с собой? Я этого так и не узнал. Почему куртки не оказалось в ее комнате?

Я отворачиваюсь от ее дома и смотрю вдаль. У меня есть несколько минут, и я знаю, куда хочу пойти. Я пересекаю дорогу и выхожу на железнодорожные пути. Ходить по путям запрещено, но я теперь все равно хожу по краю. Я иду по путям из центра города, мимо Даунинг-роуд и Коддингтон-террас, мимо склада и старого промышленного предприятия, переделанного в банкетный зал и студию кругового тренинга.

Я теперь вдали от цивилизации, высоко на холме между вокзалами Вестбриджа и Касселтона. Я обхожу битые пивные бутылки, приближаюсь к краю. Смотрю вниз, вижу шпиль вестбриджской пресвитерианской церкви. Его освещают начиная с семи вечера, так что ты, наверное, видел его в ту ночь. Или ты так обкололся и напился, что ничего не замечал? Я знал, что ты начал увлекаться легкими наркотиками и алкоголем. Задним умом я понимаю, что должен был остеречь тебя, но в то время мне это не казалось чем-то из ряда вон. Все этим увлекались – ты, Маура, большинство наших друзей. Я в этом не участвовал только потому, что занимался спортом.

Я делаю еще один глубокий вдох.

Так как все это случилось, Лео? Почему ты оказался здесь, в другой части Вестбриджа, а не в лесу близ прежней базы «найков»? Вы с Дайаной хотели побыть наедине? Пытались уйти от своих друзей по Конспиративному клубу? Намеренно ли вы держались подальше он прежней базы? Почему вы пришли сюда? Как оказались на железнодорожных путях?

Я хочу получить хоть какой-нибудь ответ от тебя. Но ты молчишь.