Не отпускаю (СИ)

— Так получилось, солнце мое. Я приехал за вами. Завтра утром мы улетаем домой!

— Ты нашел тех, кто тебе угрожал?

— Да, Полина, я нашел, — рассматриваю его лицо и только сейчас замечаю небольшую ссадину на его щеке, скрытую щетиной.

— Что это? — тяну руки к ссадине.

— Да так, зацепило немного, — перехватывает мою руку, тянет на себя, чтобы обнять, прижимая насколько это позволяет живот. Медлю, но все же обнимаю его в ответ, обвивая руками его сильный торс, утыкаясь лицом в грудь и словно сумасшедшая вдыхаю его свежий запах океана. И дышать становится легче. Нет, я не простила его, я просто истосковалась по нему и очень рада, что с ним все хорошо. А он гладит меня по волосам, водя по ним губами. Хочется оттолкнуть его, и вновь стать холодной и бесчувственной…. Но тело не слушается. Еще чуть-чуть, еще немного… и я оттолкну. Во мне словно живет два человека. Одна Полина внутри меня кричит: ”Не смей его обнимать, не смей дышать им, забудь его, а лучше сделай так же больно как он тебе! Не верь ему дура, он все лжет. Он воспринимает тебя как дорогую, любимую вещь, не более. А другая часть меня, буквально умоляет продлить этот момент нашей близости ещё немного. Эта безвольная идиотка так соскучилась по нему, что ей все равно сколько тел он целовал и ласкал, главное, что он рядом.

— Кто это был? — спрашиваю я, не отрывая лица от его груди.

— В общем, я недооценивал Шульца, — я буквально чувствую, как его тело напрягается, когда он произносит имя Виталия.

— Почему? — отрываюсь от него, совершенно ничего не понимая. Я могу понять, его горе, но Виталий не казался мне таким плохим и мстительным человеком.

— Он подкупил моего зама, — сквозь зубы приговаривает Вадим. — Чего этому ублюдку не хватало, я ещё выясню. Полина, Шульц долбаный псих. Он строил планы мести семь лет, просчитывая все. Мне даже страшно от того, что ты с ним общалась. Еще неизвестно, что он мог тебе сделать…, — Вадим выдыхает, сильнее прижимая меня к себе. Да, я заметила какой-то ненормальный блеск в его глазах, когда он настойчиво предлагал мне свою помощь.

— И что сейчас с ним?

— Полина, это долгая история. Он сейчас в больнице, под охраной, как ему поправят здоровье, его переведут в СИЗО.

— Что значит долгая история? Вадим! — Почему он в больнице?! У него дочь!

— Переживаешь за своего друга? — как-то ехидно со злостью спрашивает меня Вадик, начиная злиться. — Я решил вопрос. Его посадят. О его дочери есть кому позаботиться. И я больше не хочу разговаривать на эту тему! — категорично почти в приказном тоне заявляет Вадим. — Завтра мы летим домой.

— Я не хочу домой. Нам здесь хорошо.

— А мне там без вас плохо, — мне хочется крикнуть, что он эгоист, но я сдерживаюсь, поскольку к нам выбегает Кирилл и буквально повисает на шее Вадима. Вадик обнимает сына, вынимая из своей сумки новую мягкую игрушку в виде мультяшного героя, сообщая нашему мальчику, что завтра мы летим домой, чему Кирилл несказанно рад.

— Ну и где моя теща? Давно ее не видел, — хитро спрашивает меня Вадим. — Она еще делает свою фирменную рябиновую настойку?

— Мама на работе. А отец скоро придет.

— Вот и хорошо. Собери Кирилла, мы съездим в магазин. Посидим сегодня вечером по-семейному перед нашим отъездом, — а есть ли у нас еще семья, как раньше? Ведь наша проблема не решена и из моей головы не выкинешь недоверие и сомнения. Вадим хороший отец и прекрасный человек, но муж и жена это нечто большее, чем просто хорошие люди.

Я так и не смогла рассказать маме правду о наших отношениях с Вадиком. Поэтому для моих родителей Вадим оставался идеальным зятем. Мама накрыла огромный стол в честь приезда зятя. Папа завел с моим мужем разговоры про рыбалку и охоту, на которую они обязательно должны сходить. Вадик пригласил моих родителей к нам на рождение нашей дочери, и обещал папе королевскую охоту. И все счастливы. Кирилл от того, что его отец рядом, родители под впечатлением от идеального зятя, даже наша кошка уже как час не слезает с колен моего мужа. Только я пью свежевыжатый сок, смотрю на окружающих и не чувствую себя счастливой. Мне вся эта идиллия не дает покоя. Потому что все не идеально. Это только видимость, иллюзия, которую может создать Вадик. Не верю в то, что он изменился и за все месяцы моей беременности у него был только один секс со мной. Ну не меняются люди в его возрасте. Я бы и хотела закрыть на все это глаза ради вот этой иллюзорной идиллии. Только вот сердце и душа не слушают голос разума.

— Полина, все хорошо, ты чего такая грустная? — спрашивает меня мама.

— Да, мамуль, все отлично, спина немного болит, что-то я устала.