Не отпускаю

— Вот то что мне нравится, Полина, и мне уже плевать понравится тебе это или нет, я сделаю с тобой все что захочу, — мне бы оттолкнуть его, закричать и вцепиться в лицо, не позволяя меня трогать, но я словно одержимая, с замиранием сердца жду что будет дальше, ощущая как по телу идет волна возбуждения от того, что он потирается об мою попу каменным членом. Я бесстыдно увлажняюсь, чувствуя, как тянет низ живота и пульсирует между ног. Его рука сжимает мою грудь, мнет ее, и покручивает соски, оттягивая их. Да, это все больно, но это иная боль, сладкая и возбуждающая, которую хочется получать еще и еще. Понимаю, что после, меня это уничтожит, мне будет противно от себя и от него, но сейчас мне на все плевать, я безумно его хочу, как никогда раньше не хотела. Вадим проводит членом по моим складкам, но не входит, водит туда- сюда, начиная дышать тяжелее, постоянно ловя мою реакцию в зеркало. Ведет по животу, ниже, находит мой клитор, и обманчиво нежно ласкает, распределяя влагу, а потом сжимает его между пальцев, и мое тело будто простреливает разрядом тока.

— А ты течешь, моя девочка, тебе нравится, хоть ты и плачешь. Плачь, моя хорошая, это возбуждает еще больше, — выворачивает мою голову к себе и слизывает слезинку с моей щеки, продолжая массировать и сжимать клитор. Я настолько слабая перед ним, что у меня подкашиваются ноги, но он хватает меня за талию и опять вжимает меня щекой в зеркало, по которому размазываются мои слезы вместе с косметикой. Грудь прикасается к холодной поверхности стекла, и я содрогаюсь от контраста холода и его горячего тела. Мне холодно и жарко одновременно. Между ног разливается жар, меня трясет от возбуждения, и кружится голова. Я словно теряю себя, позволяя ему вертеть мной и рвать на куски. Вадим фиксирует мои бедра и резким толчком входит в меня до упора.

— Аааа, — не сдерживаюсь, кричу в голос от столь грубого вторжения. Оказывается, страх с примесью дикого возбуждения делает из меня голодную, скулящую самку. Он не останавливается, как раньше, не позволяет мне привыкнуть к своему размеру. Он начинает вдалбливаться в меня, словно умалишенный, вжимая за волосы в зеркало, тяжело дыша в затылок, всасывая и кусая кожу на шее. Мое тело напрягается как струна, меня бьет озноб. Я покрываюсь мелкими капельками пота от того, что возбуждение граничит с болью. Он входит в меня настолько глубоко и сильно, что кажется разорвет меня. А мне хорошо. Это невыносимо, но очень хорошо. Я схожу с ума вместе с ним и стону в голос. Трусь щекой об зеркало и плачу уже от невероятно новых ощущений, о которых даже не подозревала.

Это длится мучительно долго, до полной потери сил и жжения между ног. Он дразнит меня, играет со мной, не позволяя кончить. То отстранят от зеркала, замедляя темп, лаская грудь, играя с возбужденными, истерзанными им сосками, то совсем останавливается глубоко во мне, и целует. Я уже сама со всей силы впиваюсь в его губы, намеренно прокусывая их в кровь, причиняя боль, ощущая вкус его крови. А он рычит, вновь вжимая меня лицом в зеркало, и снова вдалбливается в меня, набирая бешеный темп. А я бесстыдно наслаждаюсь, находясь на грани, через которую он не позволяет мне перешагнуть. Злюсь на него, заводя руки за спину, расцарапываю его бедра ногтями. Кажется, я сошла с ума, мне так хорошо в этой сладкой боли и безумии. Нервы на пределе, все чувства настолько обострены, что я уже вою в голос.

— Хочешь кончить? Проси! Иначе я могу продолжать это всю ночь, — угрожающе рычит он, и обжигает мою попу хлестким ударом. Он останавливается, поглаживает мои бедра и вновь шлепает, ещё и еще, пока все тело не начинает гореть в агонии. Это не больно, это бесстыдно и сладко, до такой степени, что я сама подставляю бедра его ударам.

— Проси. Скажи — Вадим, позволь мне кончить, — хрипло, задыхаясь, шепчет он, находит мой клитор и обводит его по кругу. А я уже не хочу ласки, я хочу грубо, глубже и сильнее. Слезы стекают по щекам, мне не хватает воздуха от этой мучительной пытки и от того, что я действительно собираюсь его просить.

— Вадииим… позволь… мне кончи…, — задыхаясь, произношу я.

— Нет, не так, — издевательски усмехается он. — Громче и четче! — он вообще ничего не делает, хотя хочет кончить не меньше моего, я чувствую, как его напряженное тело трясет, насколько промокла его рубашка и прилипла к груди, я ощущаю пульсацию его члена глубоко внутри меня.

— Позволь мне кончить! — с каким-то остервенением кричу я, виляя бедрами.