Не отпускаю

— Молчи! — надрывно требую я, кусая его губы, потому что боюсь, что его слова вернут меня в реальность. А я сейчас не хочу этого, мне просто необходимо его чувствовать. Это какая-то дикая потребность, которую может утолить только он. — Пожалуйста, ничего не говори…, - откидываю голову, когда его губы начинают лихорадочно целовать мою шею. Это мое слабое место. Шея — моя эрогенная зона, и он прекрасно это знает. Поцелуи на шее становятся нежнее, а грубые руки сильнее стискивают мои груди, сводя их вместе, сжимая. Он спускается ниже, аккуратно и невесомо поглаживает мой живот, и всасывает в рот острый сосок. Не сдерживаюсь, выдыхаю со стоном, ощущая, как его ласки отзываются где-то внизу живота, скручивая тугим узлом. Обхватываю ногами его бедра, подаюсь вперед, облокачиваясь на локти, почти ложась на стол. Упираюсь в его пах, и с очередным приглушенным стоном потираюсь об его возбужденный член. Он рычит мне в грудь и сам весь сотрясается. Боже, неужели у него, правда, никого не было все эти месяцы? Нет, гоню от себя эти мысли. Пусть все горит огнем, я хочу получить дозу своего личного счастья. Я даже ощущаю, как от моего трения дергается его невыносимо твердый член, как он пытается отстраниться, тяжело дыша через нос, и сильно до боли стискивает мои бедра, удерживая на месте. А я почти плачу, когда он вообще отходит от меня.

— Нет, вернись! — прошу его я, широко распахивая глаза. Вадим ухмыляется, осматривая мою вздымающуюся грудь от тяжелого дыхания. Господи, какой же он гад, знает, как действует на меня, знает какую власть надо мной имеет.

— Сейчас, моя хорошая, — севшим голосом, проговаривает он и снимает с себя грязную футболку. Подходит ко мне, хватается за резинку моих легких штанов, и стягивает их с меня вместе с трусиками. Шире раздвигает мои ноги, опускаясь передо мной на колени, а я прикрываю глаза и откидываю голову, чувствуя, как трясутся ноги от того, что он дует на мою плоть. Осторожно ведет кончиком языка по моим складочкам, раздвигая их, целуя, немного всасывая. Это невыносимо хорошо, настолько, что я не могу сдержаться, стону громче. Сама сжимаю свою грудь, окончательно ложась на холодную поверхность стола. Его язык и губы становятся требовательнее, настойчивее. Вадим обводит клитор, и сильно его всасывает, а потом вновь ласкает и немного прикусывает, вынуждая меня вздрагивать от каждого его прикосновения. Невольно сжимаю ноги, но он вновь их требовательно раздвигает. А меня уже уносит в водоворот эмоций и ощущений. Он продолжает сладкую пытку, словно целуется с моей плотью. Ведет языком вверх-вниз, то всасывает клитор, то обводит языком. Приподнимаюсь на локти, открываю глаза, слежу за его движениями и почти кончаю от этого зрелища. Но Вадик как всегда дразнит меня, держа на грани, вынуждая злиться, схватиться за его волосы и скручивать их между пальцев, причиняя боль. Он закидывает мои дрожащие ноги себе на плечи, обводит пальцами у самого входа, собираю текущую влагу, и входит в меня двумя пальцами, совсем немного, смотрит на меня, изучая мою реакцию. А я кусаю губы, и тяну его за волосы назад, потому что больше не могу выносить этой пытки.

— Вадииим, — тяну я, закатывая глаза, когда он дает мне желаемое. Поглаживает стеночки влагалища двумя пальцами, и начинает интенсивней ласкать клитор языком. И я со стоном выгибаюсь навстречу его губам. Кричу, тут же закусывая губы, чтобы не разбудить сына, бьюсь в его руках, ощущая, как он сжимает мои бедра, не позволяя упасть со стола. Стону, нет вою, от накрывающего меня оргазма. Кажется, меня нет, я отдала всю себя Вадиму вместе с оргазмом, от которого меня бьет в судорогах. А он не отпускает, продолжая медленно скользить языком по моим складочкам.