Не отступать и не сдаваться

А если бы я сказал Танкисту, что не пойду, Самосвал все равно не поверил бы и решил, что я что-то готовлю. В общем, интриганство высшей воды. А ведь я действительно кое-что готовил для моего старого приятеля. И поэтому мне надо убедить его, что я отказался идти. Поэтому я и старался ввести всех в заблуждение.

– Я сначала по делам схожу, а потом присоединюсь к вам, – сказал я Танкисту. – Где это? И когда начнете?

Друг тяжко вздохнул. Назвал адрес. Оказывается, хата недалеко от нас, всего пару остановок.

– В два часа ночи пойдем, – сказал он.

Отлично, у меня как раз хватит времени чтобы раскидать свои дела. Я так и сказал Танкисту. Он снова вздохнул, видя, что ему меня не переубедить. Ну да, я издавна славился своим упрямством среди друзей. Даже Самосвал не мог сдвинуть меня с места.

– Ну ладно, тогда до встречи, – уныло сказал он, развернулся и ушел.

Я задумчиво поглядел ему вслед, а потом тоже вошел к себе в подъезд. Поднялся на свой этаж и вошел в квартиру.

Родителей дома не было. Уехали на день рождения к кому-то из подруг матери. Обычно после таких праздников они уходили в загул на несколько дней. Ну и ладно, без них даже лучше. Бабушка уже спала. Светка ужинала. Она кушала борщ.

– О, привет, – сказала она. – Старший братец, бродяга. Я тоже вернулась недавно. У Ксюхи сидела. Ее папа ездил в командировку в Прагу и привез оттуда подарок. Набор цветных фломастеров, там знаешь сколько цветов? Целых двадцать, представляешь?!

– А у тебя разве нет таких? – спросил я, совсем позабыв, в каком времени нахожусь.

Сестренка замотала головой.

– Какой там. У меня только семь цветов. И они уже высохли почти. Витя-я-я! Я тоже хочу такие!

Я потрепал ее по голове.

– Постараюсь найти где-нибудь. Неужто во всей Москве нет фломастеров из Чехословакии?

Я тоже перекусил борщом и заглянул в комнату бабушки. Она спала и не слышала, как я пришел. Старушка умаялась за день, потому что не могла уснуть. Переживала, как я буду выступать с больной рукой.

– Мне сейчас надо идти на тренировку, – сказал я Светке. – Скажи бабушке, что моя рука в порядке. Мне наложили гипс. Через неделю заживет.

– Опять ты уходишь, – захныкала сестренка. – Почему ты вечно оставляешь нас одних?

– Так надо, Света, – терпеливо сказал я. – Так надо.

Я переоделся, хотя это и было трудно с загипсованной рукой. В кармане старых спортивных штанов, лежащих на одной из полок шкафа, в дальнем углу, заваленном моей одеждой, я нашел самодельный кастет. Я когда-то сделал его из свинца. Отлил тайком в школьной мастерской вместе с друзьями, под пальцы в форму вложил расточенные изнутри гайки. Получилось неплохо.

Чувствовал, что этой ночью оружие может пригодиться. Хватит уже своими кистями рисковать.

После этого поцеловал Светку и спящую бабушку и отправился к Касдаманову. Если не навестить старика, он обидится.

Через час я вошел в знакомый дом. Приехал на автобусе, как нормальный человек, а не прибежал, как сумасшедший марафонец.

Старик сидел на кухне не один, пил чай с незнакомым парнем. Спортивным и бородатым. Костяшки на руках сбиты, как у каратиста. Возле стены стояли два рюкзака, наполненные всякой всячиной.

– Вот, смотри, это еще один самородок, – сказал он мне. – Паша. Приехал с Урала. Хочет заниматься боксом. Представляешь, по деревьям и камням лупил голыми кулаками. Ну, что за фанатик?

А поскольку фанатики ему нравились, Касдаманов одобрительно смотрел на Пашу. Затем потемнел.

– Ну, чего расселся, уралец? Пойдем, покажешь, что умеешь.

Парень встал и оказался выше меня ростом. Пожалуй, он мог претендовать на тяжелую весовую категорию.

– Ну дык, отчего же нет, Егор Дмитриевич? Я завсегда готов.

Старик покосился на мою руку.

– Ну, как болячка? Зажила?

Я потрогал гипс. Рука внутри нестерпимо чесалась.

– Уже лучше.

Старик кивнул на коридор, где уже скрылся Паша.

– Ну-ка, пойдем. Поработай чуток с новичком. Заодно покажи, как корпусом двигаешь. Мне думается, что с этим, из «Ударника», ты все равно плохо двигался. Мог бы еще быстрее.

Ничего себе, я и так крутился, как белка в колесе. Касдаманову невозможно угодить. Легче вывернуться наизнанку. Я встал и тоже пошел по коридору в зал. Старик потопал сзади.

– Он не простой боец, – сказал я, вспомнив пристальный взгляд Мазурова. – Очень сильный. Легко может поймать на скрутке. Поэтому я не рисковал.

– Ты уважай противника, но не бойся, – проворчал тренер сзади. – Ну и что, что сильный и не простой? Чай, не демон и не бес. Плохо, значит, двигался. Надо было еще быстрее. Тогда ты бы его и одной рукой уделал.

Ну конечно, а как же. Иногда мне казалось, что Касдаманов бредит. Придумает тоже.

В зале я быстро переоделся. Предупредил старика:

– Я недолго. Мне надо домой, дела срочные есть.

– Работай уже, деловой, – снова пробурчал старик.

Левая рука так и осталась в гипсе. Правда, ей удобно отбиваться и блокировать. А бить я могу только правой.

Паша размялся, встал в стойку. Подпрыгивать на ринге особо не стал. Просто стоял на месте. Кажется, он сторонник сильных ударов на дальней и средней дистанции. Ну-ка, попробую его растормошить.