Не овладеешь ветром

– Ты забыла, Нари, – мягко и спокойно напомнил он, – что у меня полный трюм людей, которых ты назвала… – он издевательски протянул: – Своими друзьями и близкими. Конечно, я пошёл бы навстречу своей любимой наложнице, – с удовольствием протянул он, – и позаботился бы о них, а то и позволил бы ей самой определять их дальнейшую судьбу.

Утомлённо прикрыв глаза, Нари внутри себя признала, что проиграла окончательно и бесспорно.

Он насмешливо продолжил:

– Но, поскольку моя любимая наложница то ли вышла в ближайшем ниийском городе, то ли сбежала, то ли утопла, то ли нашла себе иного покровителя, – он явно с наслаждением перечислил все те альтернативы, которые она для себя рассматривала, – то, конечно, ничто не помешает мне сорвать на них своё неудовольствие.

Он сделал шаг вперёд, подходя к ней вплотную, и мягко продолжил:

– И поверь, Нари, моё неудовольствие… будет очень велико. И я позабочусь о том, чтобы они жили долго, долго, – он наклонился к её уху, – очень долго, и познали его во всей его полноте.

По щекам её покатились бессильные слёзы.

Её не страшила смерть.

Она верила в загробную жизнь, и верила в то, что Господь её не оставит.

Но теперь речь шла не о ней – а о тех, с кем она жила бок о бок всю свою жизнь.

– Вы… – выдавила она из себя с трудом. – Вы… отпустите их, если я… сделаю, как вы хотите?..

Он оглядел её поникшую фигурку с торжеством и великодушно заверил:

– Любой каприз, Нари. Вернуться на тот остров, устроиться в любом другом месте мира, найти новую жизнь в Ньоне. Сможешь поговорить с каждым и решить, что для кого будет лучше.

– Хорошо, – бесцветно ответила она.

Он всё-таки нашёл способ её сломать.

– Ну наконец-то! – с облегчением воскликнул он и весело спросил: – Можем, наконец-то, отправиться спать? И никаких дурацких визгов и побегов из моей кровати? – иронично поддел он.

Она уставила безразличный мертвенный взгляд куда-то в его переносицу, и тихо покорно произнесла:

– Как вам будет угодно, господин.

После чего медленно прошла мимо него и послушно легла на койку, вжавшись в стену.

Он, наблюдая за этим манёвром, нахмурился.

Что-то царапнуло его изнутри – но он не смог понять, что именно.

Вместо торжества победы он чувствовал…

Горечь и разочарование.

Помотав головой, пытаясь отогнать эти неуместные чувства, он тоже лёг, обняв её со спины.

Она не отпрянула, не оттолкнула и даже не вздрогнула, просто замерла в его руках холодной безвольной куклой.

– Точно простынешь, психованная, – пробормотал он недовольно ей в волосы.

Она не отозвалась, и это почему-то вызвало досаду.

Он высвободил одну руку, подоткнул вокруг неё одеяло, потом прижал к себе крепче, пытаясь согреть.

В сердце что-то продолжало неприятно скрести; как будто произошло что-то дурное, что-то ужасно дурное, чего никак не исправить.

Сжав зубы, Кьерин отогнал от себя это досужее чувство, закрыл глаза и велел самому себе засыпать.

Это ему вполне удалось.

Драматично настроенному читателю, жаждущему страданий, предлагается закрыть книгу на этом месте и самостоятельно продумать дальнейшую кошмарную судьбу Нари.

Читатели, которые верят, что светлое начало в Кьерине всё-таки победит, приглашаются к дальнейшему чтению.

Глава восьмая

Нари утомлённо держала на губах пустую глупую улыбку.

Кьерин, который додумался «оживить» сломанную игрушку приказом улыбнуться, мрачно смотрел на это представление и чувствовал закипающий гнев.

Всё получилось совсем не так, как он хотел!

Он думал припугнуть девчонку, чтобы она перестала выкобениваться; но он не ожидал, что её покорность будет… настолько всеобъемлющей.

Как будто из неё разом выбило всё – силу, жизнь, энергию, характер, – оставив лишь красивую пустую оболочку. Она двигалась, когда он приказывал двигаться, говорила, когда он приказывал говорить, и делала то, что он приказывал делать; и это так бесило!

– Да прекрати ты уже!,. – в сердцах воскликнул он.

Нари послушно перестала улыбаться. Лицо её застыло в пустом нейтральном выражение.

Кьерин про себя произнёс длинный матерный монолог.

– Прекрати себя так вести! – внёс он коррективы в неверно понятый приказ.

Она глупо моргнула, и, глядя в пустоту, уточнила:

– Как господину угодно, чтобы я стала себя вести?

– Нормально! – почти проревел Кьерин.

Нари, пожалуй, даже позабавилась бы его реакциям, но ей было уж слишком скверно на душе. К тому же, ей пришла в голову мысль, что она ему быстро надоест, если будет продолжать в том же духе, и он сам со зла её убьёт, и всё, наконец, закончится.

– Если господин изволит рассказать, как мне следует себя вести… – завела свою покорную шарманку Нари.

Он прервал её высказывание раздражённым жестом, потом устало потёр глаза.

Слушать, как она называет его господином, было приятно только в первые пять раз.

После десятого начало раздражать.

После пятидесятого – бесить.