Не пара для Его Светлейшества (СИ)

Страх. Боль от предательства. Белые плащи, берущие в оцепление несколько маленьких хижин. Суды. Бесконечные, просто нескончаемые свитки с обвинениями в отвратительных ритуалах. Рвущаяся наружу, выламывающая кости темная сила. Обещания, данные Триединой не одним поколением…

Никогда. Никогда не прощать. Никогда не забывать.

Знает ли это инквизитор? Знает, что я чувствую? Что впитала с каждым словом, каждой песней моей матери, каждой травинкой, что росла у моего дома? Понимает ли, сколько всего поднялось у меня внутри на его предложение снова вернуться в прошлое?

Это же погибель…

Я молчу. Не смотрю на него больше. И бледнею, наверное, — чувствую как холодом покрываются щеки, шея, обнаженная кожа декольте. Слишком много всего. Не моего. И моего. Всё слишком…

Нет, он не знает. Но что-то понял — отступил. В прямом смысле делает шаг назад и смотрит так будто впервые видит.

Я же молчу, раздираемая противоречивыми чувствами. Потому что, с одной стороны, любой, кто вынудит ведьм вернуться в самые смутные времена, сам заслуживает лишь костра. С другой… разве меня не отправили в академию доказать, что все, что было в прошлом там же и осталось? Разве я и воспитанницы не можем быть достаточно сильными, чтобы превратить все в игру? Как он сказал… в практику. Разве не о том говорила и старшая, и Его Величество?

Что пора стать чем-то большим, чем наша история?

Только это не отменяет моего расстройства. И нежелания говорить с Его Светлейшеством вообще никогда.

Первый заговорил:

— Вы не обиделись из-за этого? — спросил с достойной осторожностью.

— Не обиделась, — процедила сквозь зубы.

— Сильно не обиделись? — прозвучало обреченно.

— Сильно, — прошипела от всей широты ведьминской души.

Ох, так и хочется вцепиться в него. И метлой надавать. И он это понимает. Даже немного вины чувствует, судя по тому, как отступает и вздыхает с сожалением… Хм, а почему бы этим не воспользоваться?

На место воспоминаний о слишком темном — даже для ведьм — прошлом быстро приходит надежда на светлое — не для пресветлых — будущее.

— Мы попрактикуемся вместе, — говорю легко, будто и не было только что переживаний. Будто атмосфера в аудитории не сгустилась так, что можно отрезать по кусочку и скармливать гончим псам. Будто у ведьм и инквизиторов за их плечами не было столько всего, что ни вздохнуть — ни вырасти, — Конечно, под вашу личную ответственность. И обещание, что ни одна ведьмочка не пострадает. А еще… за подарок мне лично.

Я стараюсь говорить не слишком возбужденно. Хотя внутри все вскипает при мысли, что именно я могу попросить. При этом попросить так, что ректор и не заподозрит истинной ценности предмета.

Статуэтку.

— Подарок? — заметно удивлен.

— Да, — киваю благожелательно и тут же придумываю на ходу… впрочем, не совсем придумываю. Лгать без оснований ведьмы не любят. — Ведьмы уж так устроены. За любое их действие полагается дар — иначе сама Тень возмутится. Это не душа и чистые помыслы, не сундуки с золотом, не жизнь. Так вам рассказывают в детстве, да? — судя по некоторому смущению, так и рассказывали. — Это то, что ведьме захочется в моменте. Выполните?

Скажи "да"!

Смотрит на меня с подозрением. А потом выдает:

— Выполню. Если это не будет противоречить основам инквизиции.

— Не будет, — уверяю его и прям чувствую, что мое настроение взлетает вверх.

Ну правда, чего я так распереживалась? Наоборот, отличное предложение. Можно вволю практиковать самые злостные заклинания на инквизиторах — и нам ничего за это не будет!

Да и вообще, пусть испытания у пресветлых начнутся пораньше. Прямо сейчас.

— Есть одна небольшая проблемка, — улыбнулась вполне мило.

— Какая? — сразу заподозрил неладное Его Светлейшество.

— На практику мы с ведьмочками пойдем все вместе, — всем видом дала понять, что это обсуждению не подлежит.

— Так это не проблема, а пожелание!

— Ага. Только кто будет сидеть с людоволком?

Моргнул. Раз, другой… А потом отступил на шаг. И головой мотнул так резко, что его белоснежный хвост по лицу и ударил.

— Ну чего вы так забоялись? — почти пропела, — Оборотень — это всего лишь маленький хорошенький мальчик. Ну сделает лужу иногда… погрызет чего — у него зубки сейчас во всех ипостасях растут. Чешутся. То ласки просит, то наподдать ему хочется… Но вам ничего почти и делать не надо будет. Просто не выпускать его из поля своего пресветлого зрения. Приготовить еду свежую и покормить. Книжки почитать — его размеренные истории, зачитанные нудным голосом, отлично успокаивают. Вывести погулять в сад, если мы задерживаться будем. Быть строгим, но милым, чтобы он не нервничал — а то обернется ведь…

— Вот вы это мне зачем в таких подробностях рассказываете? Я не собираюсь…

— А кто? — удивилась почти непритворно, — Мы же должны держать его появление в секрете. А ведьмы пойдут на практику только впятером. И все. Больше никто не посвящен.

Смотрит. Сопит. На лице отражается настоящая мука всех инквизиторов нашего мира. И всех иных нашего мира, которых еще не поймали инквизиторы. Потому что он точно хотел бы оказаться сейчас где-то там, в лесу, а не вот это вот все…