(Не) Пара для генерала драконов (СИ)

— Дальше, — нетерпеливо приказал матери.

Мать вздрогнула, но тон не сбавила, исходясь на Дару ядом.

— Мы так и знали, что эта самозванка никакая тебе не истинная. И ты, сын, принял правильное решение, что запер ее в подвале.

По телу, пронизывая хребет, поднялся холод, останавливаясь и обжигая пальцы. Я с силой сжал их в кулак. Дракон задохнулся, широко распахивая огромную пасть. Мы оба готовились к прыжку, деревенея от тревоги.

— И так получилось, что когда мы спустились вниз, чтобы высказать ей свое негодование, то ее и след простыл. Сбежала тварь и…

— Когда? — перебил мать.

Сейчас это казалось самым важным. От ее ответа зависело многое. Моя жизнь. И, сука, их. Это понимал я, дракон, но не мать.

— Что когда?

Стараясь дышать через нос, успокаивая глухо стучащее в груди сердце, я еще раз повторил очень медленно, как можно сдержаннее, уточняя для себя несколько моментов.

— Когда вы спустились к ней вниз? Сразу как приехали? Сколько дней назад?

Мать негодующе всплеснула руками.

— Конечно, не сразу. Мы сегодня решили к ней спуститься, но ее там не оказалось.

Неделю? Неделю!

Поймал взгляд Софии и вдруг все понял. Буквально все. Читая в ее глазах злорадство и триумф.

И в момент слетел с катушек, отпихивая мать и хватая Софию за горло. Ее глаза вылезли из орбит. Она вцепилась мне в руку. Но я все держал, наблюдая, как багровеет ее лицо.

— Сын, что ты делаешь? София здесь ни при чем.

Я зло улыбнулся, не отрывая взгляд от змеи, что пригрела на груди моя мать.

— Так уж и ни при чем? — растягивая каждое слово, посмотрел прямо в глаза Софии.

— И письма не получали от меня?

— Какое письмо… — мать пыталась оттащить меня от Софии, но только лишь разозлила еще больше.

— И наверное, Грету, как только приехали, она посоветовала отправить куда-то, да, мама?

Мать сначала хотела возразить, а потом, словно что-то вспомнив, неуверенно кивнула.

— Да. София печалилась, что кухня здесь отвратительная, и уговорила меня отправить Грету и еще пару служанок на рынок в город. Дорога не быстрая. Но сегодня они уже должны вернуться. А что за письмо?

Софию отпустил, без какой-либо эмоции слушая, как она кашляет, потирая безжалостно сдавленную моими пальцами шею. Приблизил к ней свое лицо, смотря глазами дракона, чтобы видела дрянь, с кем имеет дело.

— А вот она сейчас все и расскажет. Ты же читала письмо? Почему никому не сообщила?

София упрямо затрясла головой.

— Никакого письма я и в глаза не видела.

Знал, что врет, от этого еще больше распылялся. Неужели ослепла и не видела, с кем играет. Теряя последнюю выдержку, схватил ее за волосы, высоко задирая голову. И только в этот момент в ее глазах сначала появилось сомнение, а потом долгожданный страх.

— Где она?

Отрицательно качнула головой.

Вот уж дрянь!

Сжал пальцы, натягивая ее волосы до предела.

— Я спросил, где она?

В глазах Софии заблестели слезы. Это не тронуло ни меня, ни моего дракона. Хоть в этом мы с ним солидарны.

— Она ушла еще вчера ночью.

Глава 53

За окном давно наступил день, а я все сидела на полу холодного и сырого помещения.

Поначалу ловила себя на мысли, что вздрагиваю от каждого шороха. Но не от страха, нет… а от томящейся в груди надежды.

Но с каждым часом мои мысли расплывались, и в конце концов я перестала на что-то надеяться.

Совсем.

Он не придет.

В груди неприятно жгло. Там, отчаявшись до меня достучаться, ревела Бетрина. Я игнорировала ее, не желая ни слышать, ни чувствовать.

Молча сидела и смотрела в одну точку, ощущая внутри себя свинцовую пустоту. Она давила со всех сторон, уничтожая во мне светлое и хорошее, чего и без того в моей недолгой жизни набралась едва ли горсть.

С каждым моим вздохом серые облупившиеся от времени стены сжимались, ложась на плечи тяжелым грузом, буквально прижимая меня к холодной, влажной земле подвала. Все тело болело, словно меня недавно били.

А меня и правда били. Только не тело. Всякий раз все сильнее истязая душу. Слезы, бесцельно стекающие по щекам, больше не приносили облегчения. Наоборот, они топили мою веру в будущее.

Я задыхалась от этой жизни, от ее несправедливости, искусывая губы в кровь.

Спустя какое-то время перестала чувствовать и Бетрину. Она ушла в свое логово зализывать душевные раны, и мне стало как-то легче. Теперь меня терзала только моя боль. Привыкая к ее ударам, к ее бесконечным уколам, я провалилась в странное, равнодушное ко всему состояние. Все чаще спала, погружаясь в полусон.

Но все же мне приходилось иногда вылезать из своей раковины. Мучила жажда, и ужасно хотелось есть. Время текло вяло, как и мои мысли, стирая границы яви и сна. Поэтому я не сразу поняла, что нахожусь не одна, когда ближе к вечеру второго дня моего заточения тихонько скрипнула дверь.