(Не) пара для короля

Мужчина небрежно кивнул мне в знак благодарности и тут же впился взглядом в приглашение. Прочитал мое имя, крупно выведенное в самом начале листа. И тут же его глаза округлились от изумления, а губы сложились в немое удивленное «о». Внимательно прочитал лист от начала до конца. Затем опять вернулся к моему имени и замер, глазея на него с таким напряженным вниманием, как будто ожидал, что оно в любой момент исчезнет.

– Какие-то проблемы? – невинно полюбопытствовала я.

– Нет, никаких, – медленно протянул мужчина. – Леди Ивори Квинси, стало быть.

После чего поднял голову и в упор посмотрел на меня.

– Да, я старшая дочь герцогини Кейтлин Квинси, – подтвердила я и мило улыбнулась. Добавила, таинственно понизив голос: – И предупреждая ваши дальнейшие расспросы – я из тех самых Квинси.

– Понятно, – протянул распорядитель и нервно дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла. Опять замер, вновь с каким-то отчаянием вперившись взглядом в приглашение.

Эта сцена почему-то рассмешила меня. Я открыла ментальный щит, наслаждаясь замешательством и растерянностью, которые шли от бедняги. Знаю, что злорадствовать нехорошо, но в глубине души шевельнулось нечто вроде фамильной гордости. Хоть мать и считает меня позором рода, но мне было приятно видеть, что о Квинси до сих пор помнят.

Впрочем, на сей раз мужчина быстро вышел из состояния ступора. Внезапно отвесил мне глубокий поклон и глухо буркнул:

– Простите, ваша милость. Мне надо кое-что уточнить.

После чего, не дожидаясь моего ответа, ринулся куда-то прочь, воинственно размахивая в воздухе моим приглашением.

Я следила за ним взглядом до тех пор, пока он не затерялся в толпе. Предполагаю, несчастный распорядитель помчался сверять списки. Или же решил поставить в известность о моем прибытии кого-нибудь повыше должностью. В самом деле, такая сенсация: на бал заявилась одна из Квинси.

В ожидании его возвращения я лениво разглядывала королевский дворец, в просторном внутреннем дворе которого сейчас негде было яблоку упасть. То и дело подъезжали новые экипажи. Расторопные слуги помогали девушкам с багажом, распорядители у каждой проверяли приглашение, после чего провожали их к высокой лестнице, где командовала высокая дородная женщина, туго затянутая в бархатное зеленое платье, богато расшитое золотом и крупными драгоценными камнями. Сия дама обладала поистине командирским голосом. Через гул собравшихся до меня доносились ее строгие приказы, обращенные к новоприбывшим. Кого-то она отправляла по главной лестнице, кого-то уводили к боковым.

Интересно, от чего это зависит? Наверное, от положения в обществе. Не удивлюсь, если на балу установлена строгая иерархия. Негоже аристократкам из богатых и знатных семейств ожидать очереди на заселение наравне с симпатичными дочками каких-нибудь разорившихся мелких баронетов.

Хм-м… А меня по какой лестнице проведут во дворец? Вообще-то, род Квинси по древности происхождения вполне может поспорить с королевским. Но, с другой стороны, до недавних пор нам вообще было запрещено посещать столицу, что уж говорить про королевский дворец. Не удивлюсь, если мне выделят каморку вообще где-нибудь в подвале. Поближе к пыточным, так сказать. Чтобы напомнить семейную историю, если я каким-то чудом позабыла о судьбе прабабки.

Эта мысль была неприятна. Вспомнился мой последний разговор с матерью накануне отъезда. Вся эта история с балом, что скрывать, казалась мне шитой белыми нитками. С чего вдруг королю первым делать шаг к примирению? От нашей долгой опалы он ничего не потерял. Напротив, наглядно продемонстрировал на примере отдельно взятого рода, какая печальная участь ожидает всех недовольных королевской властью. А вот наше положение оказалось более чем незавидным. По сути, это нам надо было молить о милости и снисхождении. И волей-неволей я задумалась: а вдруг это своего рода издевка? Вдруг мне суждено на этом балу играть роль всеобщего пугала и паяца? Мол, глядите, люди добрые, до чего докатился некогда грозный род Квинси. Полностью выродился всего-то за век королевской немилости.

Я невольно скрипнула зубами от бессильной злости. Все это я выложила, конечно, матери. И тем подозрительнее была ее реакция. От нее вдруг такой густой плотной волной повеяло… Даже затрудняюсь дать верное определение ее эмоции. Как будто она очень обрадовалась моим словам. Но не из-за того, что мне будет плохо, что как раз было бы вполне в ее духе. А из-за какого-то непонятного мрачного восторга и предвкушения. Как будто каждого из моих вероятных обидчиков ожидала суровая и скорая расплата.

Впрочем, мать быстро опомнилась и окутала себя непроницаемым коконом привычного равнодушия с легкой ноткой брезгливости, после чего язвительно посоветовала мне не забивать голову всякими глупостями. Мол, стараниями загадочного жениха Этель никто не сумеет попрекнуть меня бедными или старомодными нарядами. Я с легкостью составлю конкуренцию признанным модницам высшего света. И возвращение рода Квинси из опалы будет поистине триумфальным.