( Не) пара для вампира (СИ)

Николь шмыгнула носом, силясь не заплакать снова. Я наклонился к ней и взял за руку, накрыл дрожащую ладонь своей. Короткий жест мог сказать куда больше, чем любые слова.

Каково это, когда твоё первое сознательное воспоминание — смерть, утрата и оплакивание родителей?

— Зачем он так с тобой?..

Сдаётся мне, аллергия на чистокровного грозит перерасти в острую непереносимость. Чувствовал же, что не надо отпускать её к ненавистному жениху! Боюсь представить, что она пережила в заброшенном особняке.

— Хотел, чтобы я вспомнила нашу помолвку, — с потаённой злостью произнесла вампиресса. — Чтобы знала, что согласилась без принуждения и как многим ему обязана.

— Многим — это потерей памяти и едва ли не жизни? — маркиза не ответила, схватила губами воздух. Видя, как разговор расстраивает её, решил не бередить прошлое, а задуматься о настоящем: — Ты попросила об отсрочке?

— Орэ пообещал, что даст мне время, — ну хоть что-то в нём сохранилось человеческое, — если я перееду погостить в его владения до назначения даты свадьбы.

— Только через мой труп! — не знал, что умею рычать.

Внутренний зверь, с которым мы пока неплохо уживались, по ощущениям напружинился и ощетинился, готовый разорвать всякого, кто посмеет разлучить нас.

— Я тоже чувствую себя загнанной в угол, Марк, — Николь сжала мою ладонь. — Герцог сказал, что не отпустит, собирается сделать меня императрицей, — горько усмехнулась маркиза, укореняя желание порвать конкурента на заплатки. — Как будто меня интересует власть!

— Потянем время, — протянуть и правда осталось всего ничего. Потом сделаем наследнику ручкой и пусть расхлёбывает последствия. — Что-нибудь придумаем. Всегда придумывали.

Николь улыбнулась и кивнула, хотела что-то добавить, но в дверь постучали, и в спальню заглянула темноволосая служанка с подносом в руках. Мы по привычке расцепили ладони.

При виде графина с кровью усталость и жажда вернулись, так что я решил не отказываться от поздней трапезы. Дождался, пока незнакомка поставит широкое блюдо на невысокий деревянный столик между креслами, разольёт бордовую жидкость по бокалам и, поклонившись, удалится.

— Вы ужинали? — Николь качнула головой и потянулась за одним из них.

То же мне ухажёр, даже не удосужился угостить невесту кровью. Сразу потащил в сгоревшее поместье заявлять свои права на её душу и тело. Он бы ещё на кладбище ей свидание назначил!

Пока я сетовал на отсутствие у герцога де Эвиля представления о романтике, хотя мне его слабости на руку, вампиресса сделала пару жадных глотков.

Хотел последовать её примеру, но меня отвлек непонятный шум в коридоре. Прислушавшись, поднялся с места и направился к дверям, чтобы выяснить, что случилось, когда в покои ворвался Элиот — белый, как мел:

— Граф, маркиза, не пейте! — закричал он и выбил фужер из моей руки.

Обиженно звякнув, тот прокатился по дорогому светлому ковру, расплескав содержимое. Я обернулся к Николь, вставшей из кресла, и прочитал на её лице то же замешательство, что испытал сам.

— Элиот, ты с ума сошёл? — успел спросить прежде, чем вампиресса болезненно выгнулась и выронила бокал. Тот приземлился на мрамор и разлетелся в осколки.

— Николь! — бросился к возлюбленной и поймал в объятия до того, как она упала бы на колени.

Глаза бессмертной закатились, голова бессильно откинулась, а тело затрясло, словно в припадке эпилепсии. С уголка губ потекла кровь — то ли выпитая, то ли её собственная.

— Что происходит?!

— Маркизу Бертье отравили кровью вампира! — воскликнул Элиот, вцепившись в светлые волосы, как будто это могло помочь. — Я заподозрил неладное, найдя Нору без сознания, и бежал со всех ног. Но не успел! Не успел… Мрак и милостивая тьма, сколько госпожа успела выпить?!

Короткое понимание того, что, если бы слуга действительно не успел, меня постигла бы та же участь, выбила почву из-под ног, из груди — воздух. На мгновение замер, прижимая мечущуюся в агонии девушку к груди.

Мозг отказывался осознать, что происходило и могло произойти.

— Да очнитесь же, милорд, пока не стало поздно! — слуга тряхнул меня за плечи с силой, какую не ожидаешь от паренька его комплекции, и это привело меня в чувство.

— Помоги мне, Элиот, — попросил не своим голосом и поднялся на ноги вместе с Николь, стараясь не позволить ей причинить себе вред.

Времени разбираться в причинах и следствиях не было, решение пришлось принимать быстро. Рассудив, что яд — он и в Дракарде яд, и действовать должен примерно одинаково, перенёс вампирессу в ванную. Уловив ход моих мыслей, Элиот включил воду, закрыл дверь и помог перекинуть обессиленное тело маркизы через бортик ванны.

— Николь, — позвал находившуюся в полубессознательном состоянии подругу, похлопав по щекам. — Приди в себя, ты мне очень нужна сейчас!

Бессмертная выдохнула нечто бессвязное, но, по крайней мере, приоткрыла глаза.

— Извини, приятно не будет.