( Не) пара для вампира (СИ)

По ощущениям тело распадалось на частицы и собиралось заново. Цикл повторялся снова и снова, и я очень страдал. Даже дыхание обжигало тело болью. А уж вдохнуть полной грудью казалось невыполнимой задачей.

Я не помнил, как оказался в поместье Сен Клэр и сколько ночей прошло с роковой дуэли, но очнулся в «своей» спальне, устремив взгляд в тяжёлый тёмно-бордовый балдахин над кроватью.

Картинка перед глазами расплывалась, горло пересохло до уровня потрескавшейся на солнце земли, волосы спутались и липли к шее. Потянувшись к лицу, я глухо застонал, поскольку неосторожное движение заставило грудь и живот вспыхнуть от боли.

— Марк, ты слышишь меня?

Узнал взволнованный голос леди Шарлотты, когда вампиресса склонилась надо мной, и в поле зрения попали её роскошные огненно-рыжие локоны. В похожем огне я в тот миг сгорал.

— Пить… — выдохнул одними губами.

Рассеянно отметил, что графиня в простом тёмном платье и с влажным полотенцем в руках, рядом суетилась обеспокоенная Нора, меняя пропитавшиеся кровью повязки, в которые я был затянут выше пояса, как мумия.

— Нет, — отвернулся, когда бессмертная попыталась влить мне в губы кровь из бокала, стоявшего на прикроватном столике. Если она и удивилась, то виду не подала, качнула головой, велев служанке приблизиться.

Нора протянула мне запястье и отвернулась. Увы, я не мог зачаровать её и внушить иллюзию отсутствия боли, я в сознании-то держался с трудом, но всё же попытался причинить девушке как можно меньше страданий.

Наслаждение от первого глотка крови не сравнить ни с утолением затянувшейся жажды, ни со смакованием дорогого элитного алкоголя, ни с первым поцелуем желанной женщины.

Это как первый вздох после смертельного удушья — упоительно сладкий, бесценный, возвращающий к жизни.

Так и меня сила и молодость здоровой женщины возвращали к жизни, проясняли мысли, позволяли быстрее разрушать клетки, отравленные серебром, и заменять их новыми. Раны от драгоценного металла по сравнению с ожогами Сортры почти не затягивались и продолжали изводить меня и после контакта с ним.

— Спасибо, Нора, — извлёк клыки из побелевшего запястья, почувствовав, как служанка качнулась от головокружения. Графиня молча протянула ей одно из чистых полотенец, чтобы зажать поврежденное место.

— Выздоравливайте, милорд, — покраснела девушка, но тут же стушевалась под строгим взором хозяйки.

— Ступай к лекарям, пусть обработают и забинтуют рану, — велела леди Шарлотта. — Потом выспишься, на сегодня я освобождаю тебя от дел. Позови ко мне Равию и можешь идти.

— Благодарю, миледи, — присела в книксене Нора и исчезла за дверью.

Наклонившись, вампиресса откинула мои спутанные волосы на подушки и осторожно обтёрла холодной влажной тканью лицо, шею и плечи, даря короткое облегчение. Вот уж не думал, что избалованная аристократка на такое способна.

— И тебе спасибо, Шарлотта.

Попытался улыбнуться, но вышло, подозреваю, не очень. В мысли некстати закрался вопрос, почему обо мне заботилась милостивая владелица особняка, а не любимая женщина, ради которой я чуть не умер во второй, если не в третий раз.

— Где Николь?

— Запрещённая законом дуэль с высокородным в разы сильнее тебя — это верх безрассудства, Марк! — воскликнула вампиресса, поскольку мы остались одни.

Дрожащий от напряжения голосок взвился в воздух и ввинтился в виски, заставив меня поморщиться от боли. Осознав ошибку, девушка понизила тон:

— И ведь ни слова никому не сказал. Если бы не наблюдательность Элиота… — графиня осеклась. — Конечно. Элиот!

— Мальчишка ни о чём не знал, — облизнув пересохшие губы, солгал я.

Не хватало ещё, чтобы гнев леди Сен Клэр обрушился на паренька. Он мне, между прочим, жизнь спас, хоть и припозднился.

— Не ври мне! — шикнула красавица, и глубокие изумрудные глаза потемнели от гнева. Я состроил самое невинное и очаровательное лицо в условиях, когда каждый вдох причинял мне боль.

— Николь уехала с Орэ, чтобы расторгнуть помолвку. Но, судя по тому, что после их видели держащимися за руки возле особняка де Эвилей, что-то заставило её передумать, — безжалостно припечатала Шарлотта.

Не сразу понял, что приглушённый грудной рык принадлежит мне. Вернее, моему внутреннему зверю — я понятия не имел, что вообще умею такие звуки издавать.

Что там вдох, последние новости ранили куда глубже. Я попытался приподняться на локтях, но торс прострелило болью, вынудив со стоном упасть на подушки.

— Безумец, — со вздохом заметила графиня. — Мои лекари и слуги не для того бились над не прекращавшимся после серебра кровотечением, чтобы ты одним глупым импульсивным порывом открыл свои раны! Ты понимаешь, Марк, что получил дозу яда, какой хватит, чтобы убить среднестатистического аристократа?

— Почему же я жив? — спросил, чтобы прервать поток нотаций испуганной вампирессы. Красавица раскрыла рот, однако в покои постучалась Равия, и Шарлотта позвала её помочь с перевязками, поэтому откровенного разговора не случилось.