( Не) пара для вампира (СИ)

Подумав, распустил длинные волосы возлюбленной. Не хотелось, чтобы Николь что-то сковывало, слишком долго ей пришлось прожить в плену: страхов, недомолвок, преследования, чужого внушения.

Я обратил внимание на овальный медальон, сверкнувший в мягком отсвете свечей, который приковал взор к соблазнительной ложбинке груди бессмертной. Не замечал его раньше у Николь. Хотел снять и оставить на прикроватном столике, но что-то меня остановило.

Говорят, не следует читать чужие письма, но про кулоны я не слышал ни слова, так что поддался любопытству и раскрыл его. Вот ведь загадка: детальные миниатюрные портреты вампиры делать умеют, а до фотографии, значит, не додумались!

Изящная молодая женщина как две капли воды походила на Николь, вернее, Николь на свою мать. У отца маркизы отметил удивительно тёплый для вампира лучистый взгляд, но за внешней мягкостью, уверен, таилась несгибаемая воля.

Унаследовала же её от кого-то маркиза Бертье?

Странным образом эта мысль меня успокоила. Я защёлкнул украшение и оставил его на шее вампирессы.

Спал, как убитый, прижимая к себе миниатюрную девушку и уткнувшись носом в густые белые локоны. Мне снился заснеженный розовый сад, где время остановилось, и всё покрылось корочкой льда.

Измотанный ранами и пытками организм, как и внутренний зверь, требовал длительного отдыха, поэтому я проспал день, ночь и следующий день, очнувшись на закате.

Физически я чувствовал себя гораздо лучше, морально… Об этом позже.

Дрожащей рукой провёл по светлым волосам возлюбленной, ожидая, что она вот-вот проснётся, но чуда не произошло. Николь спала на спине и казалась бы неживой, если бы не вздымающаяся грудь. Дыхание бессмертной замедлилось, но не пропало, оставляя хрупкую надежду вытащить её с того света.

Оставив маркизу в постели, я поднялся и размял затекшее после долгого сна тело. Раны ещё ныли, в особенности свежая под ключицей, но кровь другого вампира и серебро растворялись в организме, так что слабость уходила.

Скинув на пол ванной измятую одежду, в которой я отрубился, осмотрел своё тело.

Н-да, у меня за всю жизнь столько шрамов не набралось, сколько останется после знакомства со злосчастным герцогом-садистом. Если правда, что шрамы украшают мужчину, то я теперь, сука, неотразим!

К тому моменту, когда в ванную постучался Элиот, я успел с удовольствием умыться прохладной водой, привести себя в порядок и отмокал в горячей ванне с пеной, раздумывая, что собираюсь предпринять.

— Позволите, граф? — с улыбкой спросил парень, рождая ответную улыбку на губах. Немного вымученную, но всё же. Слуга принёс чистую одежду и полотенца, положил их на высокую тумбу из полированного тёмного дерева.

— Ты ведь знаешь, что никакой я не граф? — усмехнулся, наблюдая за хлопотами друга. Выглядел он выспавшимся, отдохнувшим и пышущим молодостью и здоровьем. — Останься, Элиот, я хочу поговорить с тобой.

— Для меня вы более благородный вампир, чем весь высший свет Рубариса, — с восторгом заявил юноша, и я не сдержал искренний грудной смех.

Отсмеявшись, выслушал короткий пересказ последних новостей: леди Шарлотта полностью восстановилась, под её присмотром целители и слуги собирали по крупицам информацию о летаргии.

Герцог де Эвиль пропал, и никто в его поместье не помнил, что произошло минувшей ночью. Моей аудиенции просил герцог Фредерик Эрген — один из членов Совета. Кажется, в ночь дуэли с Орэ Старейшина спас мне жизнь наравне со слугой, а потому избежать встречи не удастся.

— У меня тоже есть новости для тебя, Элиот, — улыбнулся, глядя в удивлённые голубые глаза друга. — Я всё думал, почему Равия симпатизирует тебе, но держит на расстоянии вытянутой руки, а потом понял: она твоя младшая сестра.

— Сестра? — слуга выронил из рук полотенце, которое собирался подать, и уставился на меня неверящим взглядом. — Моя сестра… — прошептал ошарашенно. — А я её на свидание звал, милостивая тьма, какой позор!

— В вас течёт одна кровь, можешь мне поверить, — усмехнулся, наблюдая за смятением слуги. — По разнице в возрасте предполагаю, что вы брат и сестра. Понятия не имею, почему леди Шарлотта не оставила вам эти воспоминания, может, чтобы не отвлекались друг на друга, но тебя тянет заботиться о Равии, потому что она твоя семья.

— Но как я скажу ей об этом? Что, если она мне не поверит? — заволновался Элиот.

Меня позабавило, как он умел собираться и принимать решения в действительно сложных ситуациях, и как превращался в смущенного потерянного мальчишку, когда дело касалось его личных отношений.

— Если ты донесёшь до меня полотенце, я могу сказать ей, — заверил встревоженного слугу. — Мне она поверит. К слову, не стоит ещё кому-то раскрывать ваш секрет. Мнение графини Сен Клэр по данному вопросу могло не измениться.

Спохватившись, Элиот подал мне всё необходимое и вышел дожидаться за дверью.

Я вытерся полотенцем и оделся, после чего глянул в зеркало и прочесал пальцами длинные, слегка вьющиеся волосы. Сожженная под лучами Сортры часть отросла, и пряди спадали ниже плеч.