( Не) пара для вампирессы (СИ)

— Я буду очень хорошей девочкой, если ты просишь, — мимолётное прикосновение холодных кончиков пальцев к щеке — отточенный месяцами практики волнующий жест. — Останешься посмотреть?..

— Разумеется, — усмехнулся я, пропуская хитро улыбающуюся подругу в гостиную.

Зрелище обещало быть великолепным: не только с точки зрения эротизма, но и эстетической составляющей. Две красивые молодые женщины, разные, как огонь и лёд, а от того ещё более интригующие — кто же от такого откажется? Если бы я не предугадывал финал спонтанного соития, то, пожалуй, лицезрением не ограничился. А так мне уже хватило на сегодня подобных «спонтанных соитий». Шея ноет до сих пор.

— Привет, Николь, — игриво протянула Дженна и, покачивая бёдрами, приблизилась к вампирше.

С мягкой грацией поднявшись со своего места, наяда шагнула к жертве и улыбнулась в ответ, провела тыльной стороной пальцев по шелковистым волосам и щеке, пробежалась кончиками пальцев по шее и коснулась золотистой кожи приоткрытыми губами.

— Да ты вовсе не недотрога, — голос жрицы любви дрогнул то ли от удовольствия, то ли от восхищения. Николь взглянула на меня из-под ресниц, без слов задавая единственный интересовавший её вопрос. Кончик языка в то время рисовал горящие влажные узоры на ключицах Дженны.

Сглотнув, я кивнул, не спуская с них глаз.

Улыбнувшись, Николь что-то прошептала и запечатлела на шее партнёрши чувственный поцелуй. Превратившись из соблазнительницы в соблазнённую, опьянённая девушка раскрыла подчёркнутые тёмной помадой губы и провела по ним кончиком языка.

Изумрудные глаза подёрнулись мутной пеленой желания, а я ощутил, как подобная дымка встаёт и перед моим взором. И не только дымка, признаться. Одной ладонью вампирша скользнула в волосы любовницы, поддерживая голову за затылок, вторую положила на бедро под короткой юбкой, заставляя дыхание сбиваться и тяжелеть, а сердце биться чаще.

Когда девушка впилась в шею наивной жертвы, Дженна лишь дёрнулась на секунду и сразу же расслабилась. Разрумянившееся личико приняло выражение такого неземного блаженства, что меня обожгло завистью. Мне, значит, достались боль и ужас, а случайной куртизанке — искушение и удовольствие.

И вот где справедливость, спрашиваю я?!

Губы Николь окрасились алым, тонкая тёмная дорожка побежала вниз по красивой длинной шее, остужая пыл. Я заметил, что бессознательно поигрываю серебряной цепочкой на боку. Пострадавшее тело оказалось умнее увлечённого яркими образами разума. Парадокс!

Дженна стонала и выгибалась в удивительно сильных руках Николь. Лицо девушки бледнело, чего не скрывал даже плотный макияж. Я выжидал. Вампирша смотрела вниз, а может и вовсе в никуда, прикрыв веки, однако и сквозь светлые ресницы я видел пугающий бордовый цвет и хищный блеск её глаз.

Несмотря на притягательную красоту зрелища, от него кровь стыла в жилах. Я не мог поверить в целый ряд вещей: что столько событий может уместиться в один день, который всё никак не закончится, что я со стоическим спокойствием принял новость о существовании других миров и существ, что я, в конце концов, приютил одно из них у себя, да ещё и подогнал ему жертву, как бывалый поставщик.

Дурдом какой-то!

— Николь, — напряжённо протянул я, заметив, что глаза Дженны закатились, а сама девушка больше не подаёт признаков ясного сознания.

Алые глаза вампирши взметнулись к моему лицу, обожгли, словно раскалённым прутом, заставляя стиснуть зубы и сжать в кулаке цепочку из серебра. Спустя мгновение гостья моргнула, и карминная густота вокруг зрачка начала рассасываться, точно тучи, обнажавшие невесомую голубизну неба.

Она отстранилась и медленно провела кончиком языка по контуру губ, слизывая с них кровь, отчего что-то внутри меня зашевелилось. Снаружи, к слову, тоже. Эдакая нездоровая смесь ужаса и возбуждения.

Ундина опустила жертву на диван, уложила голову на подушку, с сестринской нежностью провела по шоколадным локонам бездыханной Дженны. Случайная мысль окатила меня, как из холодного душа, и я метнулся к подруге, когда та раскрыла губы, вздохнула и прошептала: «Ах, Николь…»

Серьёзно? Она ею бредит? Да они что, издеваются?!

Упырица бережным прикосновением стёрла кровь с шеи околдованной жертвы кончиками пальцев, провела ими по своим губам, снова окрашивая их в красный цвет.

— Не бойся, Марк, я знаю меру, — улыбнулась она, продемонстрировав аккуратные острые клыки. Если не знать, то можно и не придать значения.

А мне всегда казалось, что клыки у вампира должны быть развитыми, рот обращаться в пасть, как у Тирекса. Кажется, я смотрю слишком много фильмов ужасов. Осознав, что я бессовестно заглядываю ей в рот, Николь смутилась и сомкнула губы.

— Да, маленькие и незаметные, — усмехнулась она, угадывая ход моих мыслей, хотя у творческого человека часто всё написано на лице, — не всегда размер имеет первостепенное значение.

Приподняв бровь, я взглянул в её хитрющие глаза, ставшие прежними, человеческими, но так и не сумел понять, совпадение ли это или двусмысленный намёк.