Не плачь, девчонка (СИ)

- А-а! Ты знаешь, Данко, я совсем не голодна. Честно. Я хорошо пообедала в лондонском ресторане. – Увидев огорчённую мордочку нашего домовёнка-матроса, я поспешила добавить: – Но, если ты мне принесёшь какой-нибудь пирожок, чашечку кофе и подушку под спину, я буду тебе благодарна.

Эльф просиял, и вскоре поставил мне на колени маленький деревянный поднос. Кофе в маленькой чашке из тонкого фарфора распространял дивный аромат. Пирожок с румяными боками так и манил, чтобы его скорее взяли в рот. Данко в последнее время любил нас побаловать пирожками.

Под спину мне подсунули подушку, а на плечи инициативный эльф набросил вязаный плед.

- Ветер холодный поднимается, – пояснил он.

- Спасибо! – я с блаженным стоном облокотилась спиной на подушку. Скамеечка на крыльце, хоть и удобная, но от жесткой спинки устаешь быстро. Не заметила, как затекли все мышцы. – Северус как? Не проснулся?

- Маленький хозяин встал сегодня очень рано и много играл. Он проспит ещё не меньше часа.

- Вот и хорошо, иди, Данко. Отдохни пока.

А Тоби всё не было. Я надеялась, что ничего не случится с ним, и с его летающим мотоциклом.

Я издалека вижу, какая неровная походка у мужа, и почему-то он является без своего мотоцикла. Вскакиваю со скамеечки крыльца, чтобы броситься навстречу. Как знала, что добром эти его отлучки не закончатся. Мне бы подбежать, но ноги не слушаются, и я стою с сильно бьющимся сердцем и не могу сдвинуться с места. И наплевать уже на его злость и свои обиды, лишь бы всё с ним было в порядке. И только когда он уже совсем близко, я вдруг понимаю, что он просто пьян, как говорится – в дымину. Взгляд толком не фокусирует, улыбается как-то нагло, иначе не скажешь.

- А чего ты тут… э-э, – он даже не пытается стоять прямо. Ворот на рубахе расстегнут, рукав почти оторван, одна пола заправлена в джинсы, а другая торчит. – Эль, а ты… меня это… любишь?

- Да, Тоби, – я сама понимаю, что виновата в его состоянии, но как же не вовремя он напился. – Иди спать.

- Зачем, – удивляется он, – день же…

И демонстративно задирает голову вверх, чтобы посмотреть на небо. Его тут же сильно кренит в бок, и я подскакиваю, чтобы поддержать. И вижу на подбородке след женской помады. Ни с чем не спутаешь.

К горлу подкатывает тошнота.

- Изменяешь, значит? – говорю спокойно, а в голове уже представляются красочные картинки. – Скотина!

Тоби непонимающе моргает, а я зажмуриваюсь, чтобы просто его не видеть. А сама вспоминаю бабушку, которая не смогла простить мужу измену, хотя и пыталась. А я всегда думала, если любишь – всё простишь. Но кто ж знал, что это так больно!

А муж, цепляясь за меня, вдруг опускается на колени, очень неудачно, почти валится на землю, кое-как выравнивается, прячет взгляд.

- Ничего не было, – говорит куда-то в сторону. А я-то думала, он прощения хочет попросить. – И я эта… женат. Отвали.

И его тут же выворачивает на мои кроссовки.

Я вздрогнула, открывая глаза. Боже! Только не это! Привидится же! Двор по прежнему пустой, и кажется даже птицы не поют. И где его носит? А вдруг в это самое время… Мне срочно понадобилось в дом, потому что пирожок как-то неправильно переварился. Спазмы прекратились лишь минут через десять, и я с трудом поднялась с пола, оторвав дрожащие руки от унитаза. Вот, а так радовалась, что нет никакого токсикоза. Умывшись и почистив зубы, вернулась на крыльцо. Закуталась в плед, чувствуя внутри опустошённость.

Не успеваю я устроиться в уютном коконе из пледа, как мотоцикл мужа бесшумно спускается с неба прямо перед крыльцом.

Тоби, спрыгивает и что-то берёт из корзины, притороченной к багажнику.

Когда он оборачивается, я восторженно ахаю, не в силах поверить глазам. Таких красивых букетов из разноцветных роз я давно не видела.

- Тоби! Ты что!

Муж опускается на одно колено, и я вижу, что он совсем не злится. В глазах светится ласка и немного грусти:

- Эль, я был груб и несправедлив. Ты меня простишь?

Я забираю букет и утыкаюсь в него носом. Дивный аромат цветов сводит с ума.

- Спасибо, милый! Я простила тебя сразу!

- Я знаю, что ты разбила чашку, – говорит вдруг он, осторожно целуя мою руку и не сводя с меня глаз. – Это память от бабушки, но я и без этого её помню. Так что не волнуйся.

- Тоби, нам бы поговорить, – я чувствую, как гора ответственности за чашку падает с моих плеч.

Он поднимается и протягивает мне руку ладонью вверх:

- Эль, отдай цветы Данко. Как тебе идея поговорить в домике на дереве?

- Чудесная идея, дорогой! Данко, пожалуйста, поставь розы в вазу, ту, что на каминной полке.

Я встряхнула головой, отгоняя глупые фантазии. О чём я думаю вообще? Очень сомнительно, чтобы Тоби ни с того, ни с сего подарил мне цветы. Видимо, в его семье это было не принято.

Я плотнее укуталась в плед, упорно продолжая ждать супруга и безнадёжно гадая, в каком настроении он появится. Ну правда, не убьёт же. Пусть даже наорёт, хотя на него это не похоже.

Я задумываюсь и не сразу замечаю, как он подходит, вздрагиваю, пытаясь встать, но Тоби толкает меня обратно на скамью, и я вдруг понимаю, что он не просто злой, а в бешенстве, и еле владеет собой.