Не плачь, Рапунцель!

– То есть ситуация не изменилась, узбек-романтик Алишер так и остался назначенным стрелочником, и выпить нам сейчас не за что, – совсем расстроилась Ирка.

– Можем выпить за дружбу! – широко улыбнулся Валерий Петрович и поднял стакан.

Часом позже наша компания, за исключением участкового, переместилась к каналу с уточками. Неунывающий Чайковский поспешил вернуться на службу. Мы его не удерживали – все равно он диссонировал с остальными по настроению.

– Столько трудов – и все зря, – первой заговорила Ирка, воздвигнувшись над чернильной водой в кисельных берегах, как Катерина из «Грозы» Островского на обрыве над рекой.

Я на всякий случай встала с ней рядом и незаметно придержала за пояс пальто. Вдруг топиться надумает? Я помешаю ей разбежаться и прыгнуть.

Голос у моей верной подруги был такой, каким только трагические монологи читать.

– Особенно жалко парнишку узбека. И волосы! – Она перебросила на грудь заметно укоротившуюся золотую косу. – Я сразу-то не заметила, а они на пожаре обгорели, пришлось подрезать почти на ладонь!

– Не горюй, Рапунцель, отрастут твои косыньки. – Я приобняла подругу и заодно немного отодвинула ее от края канала.

– Не плачь, Рапу-унцель! Пройдут дожди! Коса верне-отся! Ты только жди! – бодро напел Архипов. И тут же сник: – А мне послезавтра улетать. Закончилась моя командировка.

– Мы отвезем вас в аэропорт, да, Борюсик? – шевельнулась в объятиях любимого Джульетта.

Влюбленные успели накидать в воду обрывков тонкого лаваша и сосредоточенно наблюдали, как сухие кусочки, похожие на осеннюю листву, кружат в темной воде. И не вызывают интереса у уточек, которые куда-то попрятались.

– Да зачем, я и на такси могу, – вяло возразил Вадик.

– Мы же подрядились помогать с поездками до конца расследования. Отвезем вас, – твердо повторила Джульетта.

А я вдруг почувствовала, как в глубине моего подсознания прошла, тускло блеснув серебристым боком, чудо-рыба, и встрепенулась:

– Друзья мои, а ведь расследование действительно не закончено! У нас еще есть ниточка, за которую можно потянуть!

– Какая еще ниточка? – развернулась ко мне подруга.

– Кораблик, – с нажимом сказала я. – Забыла?

– Какой еще кораблик?

Она и впрямь забыла!

– Боря, – позвала я. – Завтра нам надо будет съездить в Болотный.

– По местам сомнительной боевой славы? – с сарказмом уточнила Ирка.

– У кого-то не только коса, но и память короткая стала, – рассердилась я. – Максимова, мы же хотели выудить из болота портфель, с которым никак не желал расставаться Артур Бабкин!

– О? – Подруга расправила опущенные было плечи. – Нам понадобятся какие-то крючья, может, пожарный багор…

– Я видел такой у Акимыча, одолжим у него! – Архипов тоже встрепенулся.

– В котором часу выезжаем? – деловито спросила Джульетта.

– Ну вот, совсем другое дело! – Я с удовольствием оглядела наш маленький бодрый отряд. – А то «хнык, хнык, все было зря»!

– Кря! – возразила невесть откуда взявшаяся уточка, с ходу налетев на кусок лаваша.

– Видите, жизнь продолжается. – Ирка проводила крякву одобрительным взглядом и тряхнула укороченной косой. – И расследование тоже!

Ночью я никак не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, вздыхала, сопела, чесала голову.

– Спеть тебе колыбельную? – сонным голосом предложил Колян.

– Про козерожиков? Не надо. – Я выбралась из постели и устроилась за шторой на подоконнике с ноутбуком.

Во дворе было светло как днем: исправно горели новенькие фонари, сияли окна в доме напротив, за которыми кто-то, как и я, не спал. Приметное розовое окно Бори и Джули тоже светилось. Я расценила это как моральную поддержку: мол, не одна я потеряла покой и сон из-за нашего расследования. Хотя бессонница влюбленных вполне могла иметь совсем другое происхождение.

Я залезла в почту. Тема письма, присланного мне настоящим полковником, была сформулирована лаконично: «Про Бабкина».

В теле письма содержалось только похожее на извинение «Что нашел», зато в приложении имелся целый zip-архив. Я открыла пачку файлов и стала их изучать.

Копии документов Артура Бабкина меня не заинтересовали, я только бегло просмотрела их. Свидетельство о рождении, паспорт, школьный аттестат, диплом о высшем образовании – все на грузинском языке.

На русском была только выписка из больничной карты. Оказывается, Артур Бабкин проходил курс лечения в частной краснодарской клинике – очень современной, дорогой и одной из немногих, которые принимали пациентов даже в период пандемии. К выписке прилагался оплаченный чек за обследование и лечение. Увидев сумму, я поняла, что из клиники Бабкин вышел не просто с пустыми карманами, но и без штанов. Зато подлечился.

Я позвонила Ирке и сказала:

– Знаешь, почему Артур ужасно нуждался в деньгах? И почему не мог работать в последнее время?

– Мне интереснее, почему ты не спишь! На часах… – В трубке послышались шорохи, хлопки, возмущенное «мяв» и недоверчивое «ого!» – подруга пошарила вокруг себя и нашла телефон. – Два часа ночи! Завтра у нас такой важный день, поисковая экспедиция на болото, всем надо выспаться, а ты!

– А я выяснила самое важное, и теперь мне не хватает только одного…