Не по этапу

Теймур Байрамов Не по этапу

ПРЕДИСЛОВИЕ

Начинается повесть девятого мая, в день окончания отечественной войны, когда автору исполнилось шесть лет. И неторопливо движется по перелому сороковых-пятидесятых: бульон из черепашьего мяса, ядовитые змеи, друза горного хрусталя, малярийный комар и ещё много чего запомнилось. И мир взрослых: отец, выбравший честную дорогу, ссыльные соседи и крамольные зарубежные голоса… И посредине этого мира сам худенький малец, которого может обидеть любой, от одноклассника до одноглазого преподавателя конституции. А ещё незадачливый военрук и "тёмная" от подопечных.

Интересно?

Дальше самое любопытное из повести, школьный учитель, ставший любимцем телеэфира страны, воспоминания, не вместившиеся в громадном числе мальчишеских голов того времени. И вело-альпинистские рассказы институтской поры.

Здесь остановимся. Не будем предвосхищать повествование. За плечами автора длинная дорога. Перед нами горький путь "не по этапу" сквозь непрерывно-трудную чёртову уйму лет, к трагической развязке существования в чуждой среде:

БАКУ … ЛЕНИНГРАД… СУМГАИТ… КОБРИНО.

P.S. Хотел найти погрешности, но понял, что копаться в кровоточащих строках не могу.

Единственное, что могу посоветовать: назвать написанное — не повестью, а группой рассказов, уж больно далеко отстоит последняя новелла от детских зарисовок. Впрочем, автор сам почувствовал это, и в подзаголовке назвал сборник группой рассказов, объединённых общим сюжетом в нечто (скромно) подобное повести.

ВладимирПоляков,

член союза писателей Санкт-Петербурга,

лауреат национальной премии "Заветная мечта"

ОТ АВТОРА

Свой первый прозаический опыт — что-то, вроде повести "НЕ ПО ЭТАПУ" — я начал с рассказа о Виталии Яковлевиче Вульфе. Так получилось, что будущая знаменитость в самом начале своей головокружительной карьеры оказалась в нелёгком положение vis-a-vis с неукротимыми подростками трудной послевоенной поры. И это не могло не привести к возникновению неординарных обстоятельств, достойных быть сохранёнными в нашей памяти.

И я поплыл по течению мимо знакомых берегов, и — слово за слово — потянулись воспоминания о молодости, большая часть которой прошла в Баку на Второй Нагорной улице, о прекрасной поре студенчества, о велоспорте, горах…

Вспоминалось легко, и, завершив первый рассказ, я показал его друзьям из бывших (?) бакинцев, и завязался предметный разговор о написанном, и в многочисленных замечаниях открылись новые перспективы.

В конце концов повесть сформировалась, была опубликована на портале "Остров Андерс", и доброжелательно принята литературным сообществом.

Хотелось бы поблагодарить всех островитян за лестное для автора внимание к его детищу. Я благодарен альпинисту из славной команды бакинского "Спартака" Анатолию Горину, ибо это он своими советами и пожеланиями сподвигнул автора дополнить текст подробностями. И в результате появились рассказы "Велосекция" и "Когда на улице зима", "Что за зверь — альпиизм" и "Ленинград-Безенги-68"… И повесть стала полней…

Спасибо моему другу, прозаику из израильского Ашдода Валерию Севумяну за саму идею будущей повести, ведь именно с его лёгкой руки и после многочисленных разговоров по Скайпу об арменикендском детстве в памяти один за другим всплыли эпизоды из былого, казалось бы, уже похороненного временем. Спасибо петербургскому писателю Владимиру Полякову за тёплое предисловие. Хочу особо отметить автора обложки: благодарный поклон моей дорогой сестрёнке, талантливому художнику, дизайнеру Натэлле Алиевне Байрамовой за прекрасную графику и заинтересованные суждения по ходу повествования.

И, конечно же, — верной супруге Людмиле за долготерпение, пока я проводил нескончаемые часы за клавиатурой старенького компьютера…

НЕ ПО ЭТАПУ

Майский день одна тысяча девятьсот сорок пятого ласкает Ярославль летним теплом. Ясное небо отражается в зеркалах умытых недавней грозой окон, а через распахнутые форточки, подхваченная тёплым ветерком, в дома просачивается медь оркестров, перебиваемая время от времени торжествующей хроникой. Война кончилась.

А по окрестным лагерям опера перебирают дела пресловутой пятьдесят восьмой… Организовывается очередная шарашка. В директора прочат молодого успешного главного инженера оборонного завода.

— Упаси нас Боже от ГУЛАГа, — папа обращается в Главк за назначением куда-нибудь, лишь бы не… И вскоре засобирался в командировку.

Вернулся озабоченный, и в кухонном — вполголоса — разговоре мне послышалось, что Кёнигсберг — очень красивый город, и что завод разрушен не сильно. А четырёхкомнатная квартира в центре на втором этаже старинного особняка поразила дубовым паркетом и высокими потолками. И стрельчатыми окнами. В добротных шкафах — хрусталь и фарфор, на книжных стеллажах — забранные в кожу тома, по шифоньерам одежда.

Только вот хозяева куда-то подевались…

И мой отец отказывается от "завидного" предложения. В пользу назначения на родину. В Азербайджан.