Не по совести

Свет фонаря неминуемо приближался и наконец сквозь него стал вырисовываться силуэт худого мужчины.

– Тебе чего надо?! – упреждающе крикнул Беркутов, добавив своему голосу металлических ноток. – Мотай, на «хер», отсюда, не создавай себе лишних проблем!

Однако, не смотря на это однозначное изречение, пожилой уже человек продолжал осторожным шагом сближаться. Когда между оппонентами оставалось не более полутора метров, он наставил свой пистолет на молодого, но уже «отмороженного» преступника и уверенным голосом произнес:

– Вы кто такие и чего здесь творите? Я слышал жалобный голос кричащей о помощи женщины.

– Убери свою «пушку» – это тебе не «Чечня», – злобно ответил бандит, смачно сплюнув в сторону отважного собеседника, – и это… я тебя не боюсь. Ты сам отвечай: кто такой, что набрался наглости со мною связаться?!

– Я охранник с питомника декоративных растений, – безбоязненно отвечал бывший служитель порядка, – Арсентьев Сергей Сергеевич, и еще раз требую, чтобы Вы назвали себя и разъяснили, что здесь сейчас происходит.

– Тебе это, «пень старый», лучше не знать, – продолжал молодой «беспредельщик» вести себя вызывающе, – будешь целее. Я Костя-киллер, и этим, надеюсь, все сказано. «Вали» давай по-хорошему, а то неровно выйдет мой большой друг и тогда, увидев тебя с «беспантовой» игрушкой в руке, очень обозлится, а уж в дальнейшем… тут я за него ручаться не буду.

– Я буду звонить в милицию, – грозно сказал охранник и, в подтверждение своих слов достав из кармана мобильник, стал тыкать на нем необходимые кнопки.

В этот момент из сарая вышел огромный детина и, придав своему лицу выражение рассвирепевшего зверя, бросился на худого мужчину с явным намереньем сделать ему достаточно больно. Завидев приближавшуюся к себе махину, Арсентьев, когда между ними было еще метра четыре, принялся стрелять из своего травматического оружия, каждый раз попадая по движущейся в его сторону несравненно объемной «мишени». Промазать в данном случае было бы попросту невозможно: настолько велик был противник и близко до него расстояние. Однако разъяренный Михайлов словно не чувствовал боли от попадающих в него резиновых пулек и продолжал уверенно приближаться.

Как только он достиг причинявшего ему страдания неприятеля, то в ту же секунду, размахнувшись своей сжатой в кулак неимоверно сильной рукой, напоминающей большую кувалду, и помогая всем корпусом, резко ударил обидчика по лицу.

– Только не сильно! – успел лишь воскликнуть громким голосом Константин, но было уже достаточно поздно: сокрушительный тумак достиг своей выбранной цели.

Воздействие было настолько мощным, что бывший служитель закона, непроизвольно хрюкнув, завалился на спину и тут же лишился чувств, оставаясь без признаков жизни. Слон же, не успев еще отойти от «принятых» им на тело, как минимум, четырех болезненных попаданий, для большей убедительности пнул лежащего без движений охранника по его небольшой голове своей мощной ногой, в дополнение ко всему обутой в жесткий армейский ботинок. В этот момент к нему подскочил Костя-киллер и, оттолкнув товарища в сторону, крикнул:

– Ты убьешь его! Хватит!

Но большому преступнику было этого мало: он никак не мог простить даже уже бесчувственному противнику того наглого нападения, которому он только что так бесцеремонно подвергся. Не смотря на настойчивый тон своего предводителя, Михайлов еще несколько раз порывался прорваться к телу Арсентьева, чтобы продолжить жестоко его избивать, перебегая из стороны в сторону, но завидя на своем пути возникающего внезапно товарища, резко изменял направление, пытаясь обойти бесчувственного врага с другой стороны.

Еще минут пять ему потребовалось, чтобы окончательно избавиться от душивших его негативных эмоций. Все-таки, говорят, время лечит, и он, восстановив потихоньку дыхание, наконец-то остановился, продолжая притом энергично водить желваками.

– Старый «ублюдок»! Он что, разве не знает, что стрелять из «травмата» в живого – значит делать ему очень больно. Он что про это не знал?

Зная о недалеком уме своего компаньона, Беркутов не придал его словам никакого значения, а стал осматривать лежащего на земле человека. Тот совершенно не подавал признаков жизни. Приложив – как он знал это из фильмов – два пальца на шею поверженного противника прямиком к сонной артерии и ничего там не почувствовав, с выразительной печалью в своем голосе и предательски усмехнувшись, начинающий бандит произнес:

– Ну, ты даешь, Слоняра, «по-ходу», ты его все же убил. Говорил же я ему: «Будешь тише, будешь дольше», нет, не поверил, и что из всего этого вышло? Теперь вот лежит… тихо так, ну, прям как «рыба об лед». Недаром меня зовут Костя-киллер.

– Но ведь вроде это я его… – попытался возразить огромный детина, недоверчиво посматривая на своего преступного «командира».

– Вот именно, – жестко «отрезал» беспечный преступник, привставая от мертвого тела, – Вот именно! Ты лучше скажи: чего будем делать с убитым? Может, как и обычно, окажем последние почести да где-нибудь похороним?