Не по сценарию

– Из травмата. Это не считается, – смеюсь. Это, наверное, истерика. Влад хмыкает. Вокруг все так же шумят голоса, ветер шелестит в кронах и подвывает Шурка.

– Что делать-то будем, беда моя?

– В принципе? Или с ней? – киваю.

– С ней я сам разберусь.

– Надеюсь, что за время, которое мы не виделись, у тебя поменялись методы наказания.

– А ты что, ревнуешь?

– Ага. Мечтай, – закатываю глаза. Что бы ни случилось, я все равно не думаю, что у нас есть общее будущее, впрочем, этот флирт наверняка призван лишь для того, чтобы разрядить атмосферу. Что у Влада с успехом получается. 

Глава 23

Асия

– И все-таки я думаю, что нам нужно поехать в больницу.

Влад резко вскидывает голову, хотя до этого его взгляд был прикован к огромному фингалу, расцветающему чуть правее ключицы.

– Что-то не так? Тебе нехорошо?

Он напрягается, отчего мышцы, жилы и жгуты вен отчетливо проступают под кожей, вызывая внезапную сухость во рту. Рубашку Худяков снял сразу же, как мы вернулись в дом, чтобы понять, насколько все плохо. Да так и не надел.

– При чем здесь я? Вообще-то пострадавший у нас один.

– Ты сказала «нам» ехать. Вот я и подумал, что… – морщится, дернув плечом.

– Что я отправлю тебя одного в чужой стране на рентген?

– После всего? Я бы не удивился.

– Ты не виноват, что у Шурки поехала крыша.

Вспомнив весь ужас последнего получаса, открываю морозилку, надеясь обнаружить в ней достаточно льда. Ссыпаю в пакет. Но это не так-то просто, ведь некоторые кубики прилипли к стенкам силиконовой формы и ни в какую не хотят выскакивать. Приходится постучать по столешнице. Впрочем, вряд ли я кого-то могу этим потревожить. Мама не спит, отпаивая коньяком отца Влада, а Артура действительно не разбудишь и пушкой. Я не шутила. Третий час ведь – у него самый крепкий сон. Я и сама валилась с ног еще недавно, это теперь в организме плещется концентрированный адреналин, и сна ни в одном глазу.

– Ты не будешь выдвигать против нее обвинения?

– Нет.

– Жалеешь?

– Скорее, не вижу в этом для себя смысла, – возвращаюсь к Владу, обмотав пакет со льдом кухонным полотенцем. Осторожно прикладываю компресс к груди. Синяк у него будет огромным. Но беспокоит меня даже не он, а то, что Худяков всеми силами пытается скрыть, что с трудом шевелит рукой. Вдруг у него перелом, а он тут мужественно страдает? С него станется.

– Подержишь? – поднимаю ресницы и будто с разбега падаю в его потемневшие от боли глаза. Между нами проходит ток. Не сумев подавить реакцию тела, с головой выдаю себя дрожью. Влад медленно сглатывает. Переводит взгляд на мои приоткрывшиеся губы. Просто ужас какой-то… Кошмар. Ну почему, а? Разве это нормально? Сходу вот так. Как будто и не было между нами стольких лет, лжи и причиненной друг другу боли.

– Влад! – напоминаю о своей просьбе дрожащим голосом.

– А, да, конечно, – перехватывает компресс. И морщится от того, что на эмоциях был слишком неосторожен.

– Аккуратнее! Ну что ты…

Машинально наклоняюсь, чтобы подуть, где болит, но сообразив, что чуть было не сделала, неловко отворачиваюсь. Худяков с шумом выдыхает. Откашливается. Воздух между нами все так же потрескивает и искрит. Я отхожу и включаю кран, чтобы наполнить водой опустевшую форму для льда. В такую жару он точно нам пригодится. Да и просто надо хоть чем-то занять руки, а заодно понять, где заканчивается это ненормальное притяжение. На каком расстоянии друг от друга?

– Почему не видишь?

– А?

– Ты сказала, что ты не видишь смысла выдвигать обвинения против Чурановой.

– Ну, да. Максимум – ей выдадут письменный запрет на приближение. А на кой он, если у нас просто нет шансов когда-нибудь встретиться снова?

– Ах, в этом смысле, – мрачнеет Худяков, с силой растирая лицо ладонью. – Ну да. Какие уж тут шансы?

Хорошо, что я об этом упомянула. Как-то нас с Владом занесло на эмоциях от случившегося. Мы совершенно забыли, что живем в разных странах. Так что даже если очень хочется, бессмысленно что-либо начинать. Именно потому, что мы просто не впишемся в жизнь друг друга.

Нет, можно, конечно, себя обманывать. Убеждать, что реально поддерживать связь и на расстоянии, но мы слишком взрослые и умные люди, чтобы не понимать, что это – утопия. Усталость, взаимные претензии, ревность – короткий перечень того, что нас ждет, решись мы на такую глупость. Как скоро мы начнем друг друга уничтожать, как это уже бывало? Рвать ребенка в разные стороны, тянуть каждый на себя, без оглядки на желания сына, а лишь с одной целью – испортить жизнь его родителю, с которым не получается ужиться, как бы того ни хотелось.

– Если ты, конечно, не передумаешь разводиться.

– Я похож на идиота? – хмурится Худяков.

– Нет. Но в жизни порой случаются самые удивительные вещи.

– Ты имеешь в виду наш брак? Она залетела. Обманом. Потом потеряла ребенка. Я мог бы еще многое рассказать, но не стану. Чем бы ни закончилась наша история, я сам это допустил. Переводить стрелки – недостойное мужика занятие, прости, Асия.