Не подавай виду

— Да пойми ты, правда — это очень больно, с ней надо уметь осторожно обращаться! А ты умеешь? Тем более сейчас, когда от головы все к другому месту отхлынуло! Подожди хоть немного, успокойся, прежде чем рубить с плеча. Ты же потом пожалеешь, дурак, а она может и не простить!

— Это больно, но жизнь ни у кого не закончится. И потом, о себе я могу подумать в конце концов?

Мужчина безнадежно махнул рукой, снова сел на диван и включил телевизор, давая понять сыну, что разговор совершенно его вымотал. Илья еще немного помедлил и с горьким предчувствием отправился на кухню.

Майя сидела у стола, как всегда безукоризненно прямая и невозмутимая, и чистила яблоки, которые в свете кухонной лампы отливали теплым золотом. Когда сын вошел, она на миг прервала работу, подняла глаза и окинула его быстрым оценивающим взглядом. Но почти сразу мать продолжила безмолвно водить острым лезвием, как древняя жрица.

Не придумав что сказать, Илья взял одно яблоко из миски, и Майя наконец сказала:

— Не грызи, сейчас я тебя нормально покормлю.

Парень несмело улыбнулся и сказал:

— Мама, как ты себя чувствуешь? Прости, что истрепал вам нервы, я сам не понимаю, почему мне так крышу сорвало.

Мать неторопливо встала, взяла его за плечи и промолвила:

— Большой ты стал, Илья...

— А ума не набрался? — шутливо спросил он.

— Да, глупостей ты наделал за последнее время, что и говорить. Но я-то тебя и глупым люблю, вот это мое дело, а все остальное — твое. С Ирой ты окончательно решил?

— Да, окончательно. Не хочу больше врать, и жениться на ней тоже. Как думаешь, она сможет меня простить?

— Этого я тебе не могу сказать. Прощение в чистом виде вообще редко встречается, обычно этим словом называют что-то другое. Может быть, Ира как раз на такое способна. Только не надо торопиться — приведи себя в порядок, поешь, поспи немного, а там сообразишь, как себя вести.

— Спасибо, мама, — улыбнулся Илья. — Но я думаю, что не стоит слишком тянуть. Все равно не смогу притворяться: начнутся вспышки, обиды, а там и рассоримся окончательно.

— Ну, дело твое, — безмятежно отозвалась мать. — Давай-ка быстро в ванную, а потом приходи завтракать, я твой любимый кофе со сгущенкой сделаю.

Остаток дня прошел мирно, но Илья так и не решился позвонить Ире. Это вызвало новый прилив злости на себя, и тут же некстати вспомнилась Лена — глаза с золотой крапинкой, напоминающей кружочки похотливого жира на водной глади, красивое тело, горячие губы и свое неведомо откуда взявшееся чувство взрывной, безумной, болезненной нежности. Сейчас его одолевали совсем иные мысли, чем в автобусе: он припоминал, как они игриво возились и щекотались на постели, как он целовал ее мокрые от слез ресницы, как ему хотелось ее успокоить, укрыть, согреть, пусть она и плакала лишь от избытка чувств и напряжения. Разве со «случайной девкой» так бывает? Хотя откуда ему знать, как с ними бывает...

Но с невестой определенно было не так, хотя Илья никогда не считал себя ханжой и пробовал и ласки, и игры. Просто он воспринимал их как разминку, способ разогнать кровь перед главным, а не как полноценный источник наслаждения. С Леной же сладость была во всем, в каждом поцелуе, щипке, касании пальцами, близком дыхании. У него вызывала умиление даже мысль о том, что в этом нежном животе каждый день переваривается пища, а раз в месяц Лена, как все девчонки, наверное, хандрит и налегает на шоколад. И даже в такой неудобный момент на душе стало сладко и тревожно от этих воспоминаний.

Илья заглянул в список контактов на телефоне и долго смотрел на ее имя, словно прикидывая, что с ним делать дальше — стереть или позвонить. Но так и не определился, отложил телефон, лег и закрыл глаза, с надеждой хотя бы на кратковременное забытье.

Однако утро неизбежно наступило, выходные, отведенные под «мужской» праздник, подходили к концу. Илья наконец сказал Ире, что им необходимо поговорить. На удачу, у нее никого больше не было дома, и он решил, что такие новости лучше сообщать в родных стенах.

— Ну так в чем дело, Илья? — настороженно спросила Ира, которая сидела на краешке дивана и бестолково перебирала бахрому пледа. — Что-то случилось?

— Случилось, — проговорил он и нервно сглотнул. — Я тебе изменил.

Ира беспомощно уставилась на него, продолжая теребить покрывало, и наконец произнесла:

— Что? Изменил? В каком смысле?

— В физическом, естественно.

— Нет, я не понимаю, — торопливо заговорила девушка. — О чем ты говоришь?

— Тебе непременно надо все разжевать? — спросил Илья, тут же одернув себя за несдержанность. — Ладно, я переспал с другой девушкой. Так понятнее?

— С какой девушкой? Кто она?

Илья снова вздохнул и терпеливо сказал:

— Ну какая разница, кто она, Ира? Просто девушка, самая обыкновенная. Я у нее в квартире ремонт делал.

«Звучит как сюжет дешевого порнофильма» — поморщился он про себя.

— Тогда зачем ты мне об этом сказал? Ты хочешь жениться на ней?

Решив, что разговор хотя бы сдвинулся с мертвой точки, Илья сказал: