Не подавай виду

— Да? Интересно, и кто бы меня живой отпустил? — многозначительно прищурилась Сита. — Теперь-то я знаю! И в отличие от некоторых, предпочту жить грязно, чем умереть честной, и чтобы провожали в закрытом гробу. Впрочем, сейчас уже без разницы: чую, что всем нам недолго осталось.

Сония подозревала, что доля правды в этих словах есть, и ей стало худо, события того проклятого вечера всплыли перед глазами и к горлу даже подступила тошнота.

Слова подруги под соусом беспокойства походили на угрозу, а этого Сония не могла допустить. Сита сама загнала себя в ловушку: завела с финном разговор по душам про народные традиции и вспомнила между делом, что у них на территории есть сауна. А где же еще назначить романтическое свидание такому парню? И как он быстро польстился! Сонии даже стало обидно — сколько дней она очаровывала его без толку, а эта дурочка взяла такой пошлостью!

Воспользовавшись ситуацией, она заперла Ситу в парной, пока та млела в ожидании спутника. Пришлось немного отвлечь финна каким-то разговором, потом заметить, что ее подруга куда-то пропала, и потихоньку от него отворить дверь. Конечно, она не планировала убивать Ситу, но слегка не рассчитала время. И когда они вошли, та уже растянулась на полу вся красная, в беспамятстве, на лице и плечах появились волдыри. Сония поспешно потащила девушку под ледяной душ, затем обернула мокрыми полотенцами и вызвала «Скорую». В сознание Сита так и не пришла, и медики пока не давали никаких прогнозов.

Вот и гадай теперь, какой мор вдруг напал на их дом. По вечерам гудела назойливая метель, под окнами шлялась эта жуткая бездомная собака. От постукивания ее когтей по мерзлой асфальтированной дорожке и утробного воя у Сонии едва не выворачивало желудок.

Прошлой ночью вместо обнаженных русалок ей привиделся высокий старик в вышитой голубой рубахе — длинные седые лохмы спадали на плечи, в ввалившемся рту виднелись потемневшие, но крепкие зубы, белки глаз красноватые, а радужки ярко-синие. Однако под рубахой заметно перекатывались некрупные мускулы. На сморщенной шее болталось несколько амулетов в форме рун и каких-то безобразных фигурок.

Старик методично кромсал ножом мясо на ломтики и бросал их в котелок, затем смачно облизал кончик лезвия, по которому стекал кровяной сок, отхлебнул из деревянной кружки какой-то напиток и икнул. Его жуткие глаза блеснули так, будто Сония была таким же куском аппетитной плоти.